— Все в порядке, — сказал он шопотом, — мы с доктором только что вас осмотрели.
— Ерунда, — подтвердил Сачков, — мне сдается, ты здоровее, чем был.
— Я хочу знать… …
— …что нового? — подхватил Колосков. — Понятно. Из Владивостока привезли апельсины, кожура толстовата, однако справляемся. Погода тоже ничего, баллов на шесть. Что еще? Боцман лечит зубы… Во втором экипаже дамы повесили зеленые шторы… Ничего, подходяще…
— А маяк?
— …Завтра сборная отряда против сборной порта, — сказал торопливо Сачков.
— Где «Чапаев»? Я видел огни.
— Все в порядке… Левый край пришлось заменить.
— Перестань… Я спрашиваю, что на маяке?
Сачков замолчал, а лейтенант сильно заинтересовался мундштуком трубки. Он долго ковырял его спичкой и разглядывал на свет, потом медленно ответил:
— Занятный сон… Вы простудились на охоте… Помните, перешли вброд реку? Вы и того… А вообще… Спать надо, Олещук… Спать.
— Когда это было?
— Охота? Месяц назад.
Я молча полез под подушку и достал пуговицу, старую, орленую пуговицу дяди Кости, обтянутую черным сукном.
Колосков посмотрел на нее и отвернулся. Море за окном было злое и синее. На дубках лежал снег.
— Вам это приснилось, — сказал он упрямо.