Есеньку куда-то тащили, везли и опять тащили. Всё это время кошка ругалась и старалась изловчиться, чтобы хоть кого-то укусить или расцарапать. Иногда это удавалось к радости Есеньки и грусти пострадавшего. А потом её вытряхнули из мешка. К разочарованию кошки, она не смогла в этот момент ни цапнуть никого, ни убежать потому что вытряхнули её в клетку из деревянных прутьев. Клетка стояла на возвышении так, что внутренности её просматривались со всех сторон, и у узницы не было возможности повернуться спиной к какой-нибудь стенке, чтобы защитить тыл, за неимением стенок. И поэтому Есенька ошарашенно крутилась и оглядывалась и, на всякий случай, шипела. Возвышением оказался длинный деревянный стол. Стол стоял прямо на широкой полянке посреди леса. Вокруг стола тут и там кучками разной численности тусовалась разношёрстная компания. Некоторые были с крыльями и хвостами, другие с копытцами и свиными пятачками, были здесь собаки с руками и ногами вместо лап, а кто-то был счастливым обладателем лысого черепа, гусиных лапок и кожистых крылышек, которые в силу малого размера служили скорее украшением, чем средством передвижения. Но всех красавцев объединяло наличие шерсти. И шерсть у всех была разная - чёрная, серая, рыжая, короткая или длинная в колтунах. Есенька засмотрелась на них, а они изучали её, как изучают заморское чудо в зоопарке. И так бы это и продолжалось невесть сколько времени, но вдруг все как по команде замолчали, потом забегали и выстроились по обе стороны от стола в только им понятный порядок.
В воздухе запахло серой. Есенька не заметила, откуда взялся очередной шерстяной монстр. Что-то захлопало, будто простыню встряхнули, на миг стемнело, и в ослепительной вспышке появилось мохнатое коричневое чудовище с бычьими рогами на лбу и с кожистыми крыльями, оканчивающимися иголками. Из иголок летели искры, а из пасти с длинными клыками клубился сизый дымок.
Вся орава монстров упала на землю и начала слаженно приветствовать новоприбывшего, причём каждое предложение сопровождалось битьём головы о землю:
- О, великий повелитель! Сервиллиан! Князь тьмы и мрака! Мы - твои верные слуги! Позволь быть достойными тебя! Разреши доказать право служить тебе, о, Сервиллиан!
Когда приветствие закончилось и все замолкли, Сервиллиан поднял к небу когтистые руки вместе с крыльями. Крылья закрыли садящееся солнце, отчего на поляну упала тень, а сам монстр оказался в огненном ореоле закатных лучей. Есенька как ни щурилась, видела только его светящийся силуэт.
Выдержав драматическую паузу, князь стал вопрошать:
- Дети мои! Кто о вас заботится?
- Ты, князь! - орала толпа.
- Кто дал вам свободу?
- Ты, князь!!! - толпа кричала всё громче.
- Кто вас любит?
- Ты, князь!!!
- На что вы готовы ради меня?!
- На всё!!!
- Если скажу идти со мной, пойдёте?
- Да!
- Скажу забыть прошлое, забудете?
- Да!
- Скажу украсть, украдёте?
- Да!!!
- Скажу убить, убьёте?
- ДА!!!
- Скажу умереть, умрёте?!
- ДААААА!!!
Толпа уже ревела и в беспорядке билась лбами о землю.
- Что ж, настало время ваших добровольных пожертвований, - сказал Сервиллиан насладившись всеобщим обожанием и сложил крылья. Он уже начал садиться, и Есенька приготовилась наблюдать, как он грохнется, потому что никакого стула под ним не было, как вдруг кто-то очень шустрый непонятно откуда достал трон и подсунул его князю под пятую точку. Трон был похож на автомобильное кресло. Кресло крепилось к основанию из автомобильных шин, а спинку венчал проблесковый маячок.
Мохнатые подданные засуетились выстраиваясь в очередь к повелителю мрака. Все, кто в руках, кто в лапах держали мешки с подношениями. Каждый по очереди раскрывал мешок, показывал содержимое, складывался в поклоне перед князем и, не меняя позы, пятился к столу на своё место. Князь лениво поглядывал на подарки. Среди подношений были разные монеты, блестящие камешки, кто-то подарил мешок с серебряными ложками, другой преподнёс разноцветные катушки ниток, был даже даритель мешка с картошкой. В общем, кто что смог стащить из разных миров, то добровольно и жертвовал. Но больше всего повелителю дарили разные шкурки и комки шерсти, и тогда тот оживлялся и одобрительно качал рогами.
После добровольных пожертвований по расписанию, вероятно, был обед, потому что забегали руконогие собаки с тарелками на подносах. Народ оживился, потихоньку начали из позиции в форме "Г" занимать позицию вертикальную. Пока накрывали на стол, кто-то подошёл к повелителю и шёпотом стал что-то яростно рассказывать при этом указывая руками то на Есеньку, то в толпу подданных. Против солнца было плохо видно, но фигура говорящего показалась Есеньке знакомой.