— Будет очень любезно с вашей стороны.
Полицейский вышел и через пять минут вернулся с подносом. Беретка взяла чашечку и сделала глоток.
— Знаете, господин Полицейский… Мне кажется, вы далеко не все рассказали о поисках маньяка
— Естественно, не все. Я не знаю, что именно вам интересно… Из того, что не рассказал… я не хотел, чтобы вы волновались… может, это самое главное – убитый шел в направлении вашего дома.
— А почему моего дома, а не дома Фермера?
— Я… я даже не подумал… конечно, и в направлении дома Фермера.
— Я знаю, как я вам дорога, я знаю, как вы цените разговоры со мной… Но почему после убийства вы не усилили патрулирование вокруг моего дома?
— Я ездил… И к вам заезжал. Вы забыли?
— Да–да, но мы сидели и болтали… Я не восприняла это как следственные действия.
— Спасибо. Я старался.
— Как мило с вашей стороны, господин Полицейский. А можно посмотреть ваш арбалет.
— Конечно, — полицейский сделал паузу, — а мы говорили про арбалет… когда шли?
— Конечно, вы рассказали, — соврала Беретка.
— Он висит на стене. Полиция все арбалеты пересмотрела. Кроме тех, у кого арбалеты были, но кто соврал, что арбалета у них нет, — Полицейский вышел из‑за стола и направился в соседнюю комнату. Раздался шум передвигаемой мебели, потом скрип, и Полицейский вернулся, держа арбалет в руках.
— Будьте осторожны, он в смазке… никогда не использовался, — Полицейский передал арбалет Беретке, а Беретка положила его на стол.
— У вас хороший вкус… очень красиво, — Беретка начала рассматривать.
— У меня чисто тот вкус, который возможен. К сожалению, в наш век стандартизации его не очень‑то можно выразить.
— Я не очень поняла, — Беретка продолжала рассматривать.
— На гербе города был арбалет. Когда‑то под этот герб здесь было создано производство этих арбалетов. Как сувениров, хотя они боевые. Они и сейчас еще используются, чтобы закинуть веревку в сложное место, или через трубу. Они все стандартные, и делаются по традиции, наверно, уже больше ста лет без изменений. Или больше.
— А вообще какой смысл использовать арбалет в наше время?
— Во–первых, тишина. Во–вторых, нельзя сопоставить пулю и ствол… ой.
— Он стреляет такой маленькой стрелой?
— Совершенно верно. Это называется болт. И определить, откуда выпущен болт, нельзя.
— А давно он у вас?
— Я достаточно давно его купил, в Полисе. Для меня он чисто эстетическая вещь. Хотя если желаете, можно выехать, попробовать из него пострелять. Но я не пробовал. Нужно будет только болты купить, у меня их нет.
Беретка осмотрела арбалет, погладила темное дерево приклада, потом положила его на стол. И улыбнулась.
— Вы попались, господин Полицейский. Руки на стол, без лишних движений. Я держу вас на мушке под столом.
— Что.. Я?.. – тихо и рассеянно спросил Полицейский.
— Вы все‑таки знали, что этого человека интересую я, а не Фермер. Это первое. У вас всегда был арбалет. Но арбалеты рассыхаются и перестают стрелять. Потому вы взяли натяжной механизм от нового арбалета, а от старого взяли спусковой механизм. В результате из старого арбалета никто не стрелял, потому что старый рассохся и сломался бы, а из нового – потому что он в смазке. Поэтому вы вытаскивали механизм из купленного арбалета – вот здесь снизу, а сам арбалет оставался в смазке. Я рассматривала царапинки на болтах. Это второе.
Возникла пауза.
— А почему арбалет, — Беретка улыбнулась краешком рта, — чтобы никому в голову не пришло. Потому что полицейский с арбалетом – это абсурд. Сами придумали?
— Я понимаю… Я позвоню… – Полицейский взял трубку
— Кому вы собираетесь звонить?
— Я позвоню в Управление, я не мог позвонить, я хотел позвонить, но не мог найти сил… пока вы не выяснили… Дело закрыто.
— Положите трубку. Давайте теперь подробнее. Зачем вы его убили?
— Я не знаю, — Полицейский помолчал и добавил, — правда, не знаю.
— Но вы признаетесь. А мотива у вас нет. Скажите мне мотив, чтобы я знала, что делать дальше.
— Я не могу сказать мотива. Потому что мне он не известен. Нужно звонить и сдаваться. Меня вылечат. И найдут мотив.
— Не надо звонить, потому что дело не закрыто. Нет заказчика. Да и дело это – мне кажется – слишком серьезно, чтобы доверять его полиции.
— Нет? Но я признался…
— Признания недостаточно. У нас есть мотив? У нас нет мотива. Вы не знаете, зачем вы это делали. И пока мы этого не узнаем, есть опасность, что это продолжит кто‑то другой. Другой, также не знающий, зачем он будет это делать. Кстати, вы же могли выкрутиться с арбалетом.