— А, Тяу Тяу Вои! Я вспомнил! Не очень давно, несколько месяцев назад, когда я по своему обыкновению прогуливался по окрестностям, эти Тяу Тяу Вои повстречались на моем пути. Да-да, я припоминаю, что и Чуи тоже был с ними. Но разве Чуи у них пленник? Он шел так же свободно, как и сами Тяу Тяу Вои. Я уже не помню, в какой именно день Тяу Тяу Вои и Чуи проходили здесь… Они хотели, чтобы я присоединился к ним и принял участие в их деле. Ох, уж мне эти дела! Представь себе, их дело заключается в том, что они решили обойти все страны, все общины и все племена на земле, чтобы осуществить свою мечту о всеобщем мире на земле. Они хотят добиться того, чтобы ни насекомые, ни животные никогда больше не воевали между собой. Мечтать легко, но каково все это выполнить! Я в ответ только качал головой и отмахивался лапами. Я очень деликатно сказал этим господам, что «они строят храмы на песке» и что я «прошу уволить меня от этого дела». Я теперь умудрен опытом, и жизнь достаточно уже изогнула мои усы, так что этим мечтателям не удалось уговорить меня. Но они обещали возвратиться сюда после того, как обойдут все места, лежащие вдоль этой реки. Если так, то тебе незачем странствовать дальше. Останься здесь, подожди их возвращения, и ты увидишься с Чуи. Они очень хорошие, и ты можешь быть спокоен — с Чуи ничего не случится. Но если Тяу Тяу Вои взялись за такое дало — значит, они совсем обезумели.
О боже мой! Умиротворить все живые существа, когда каждое племя одно злее другого! Уж я-то хорошо это знаю.
Итак, неожиданно выяснилось, что именно Тяу Тяу Вои взялись за дело, которое уже давно было моей заветной мечтой. Само собой разумеется, что я сразу же стал горячим их сторонником и горько сожалел о нашей недавней войне. Вероятно, дядюшка Сиен Таук теперь счел бы и меня тоже немного помешанным. Зато я был уверен в том, что Чуи цел и невредим, и счёл необходимым остаться здесь, чтобы уж наверняка встретиться с ним. Я отряхнул со своих ног пыль далеких странствий в травяном шалаше Сиен Таука, где он жил незаметно и тихо, как мудрец, отказавшийся от почестей и покинувший мирскую жизнь ради философского уединения.
Мы устраивали гулянья с танцами и песнями. Вообще в образе жизни здешних обитателей я не нашел ничего такого, что можно было бы назвать делом. Короче говоря, те дни, что я провел там, ничем не отличались от дней моего детства, когда матушка только что вывела меня в самостоятельную жизнь и я, не ведая никаких забот, целые ночи напролет плясал и веселился с другими маленькими кузнечиками. Вся жизнь здесь заключалась в праздности и непрерывных пиршествах.
Но беспрерывные забавы и развлечения в конце концов надоедают. И через некоторое время я перестал симпатизировать этой компании. Хоть я лично и люблю летать и танцевать, но мне трудно было примириться с их образом жизни. Вскоре я понял, что дни, проведенные с ними, пропали без всякой пользы. Все они были ужасными лоботрясами, лентяями и бездельниками. Даже Сиен Таук и тот, находясь среди этих лодырей, нравственно опустился. Если бы не надежда встретиться с Чуи, я, конечно, давно уже покинул бы его.
Прошло еще немного времени, и кончилась весна. Потом миновало и лето. Начали увядать цветы лотоса, и листья на деревьях, прежде зеленые, окрасились в золото и пурпур. Наступала осень.
Однажды вечером бабочки пригласили меня пойти с ними в лес и выступить на состязании певцов. Я не согласился. Я отправился гулять один и шел, не останавливаясь, до самого берега ручья. Там я присел и, подняв голову, стал смотреть на небо. Душа моя была полна печали. Я вспоминал Чуи и обдумывал всю свою жизнь. Вдруг с запада донеслось громкое жужжание. И вскоре рой лесных пчел подлетел к ручью. Одни уселись на побегах бамбука, другие стали рассматривать росшие поблизости цветы. Эти маленькие пчелы целый день летали в поисках сладкого нектара и теперь возвращались домой с добычей. Весело жужжа, они переговаривались между собой, шутили и хвастались своими успехами. Отдохнув немного, они полетели дальше. А я как зачарованный следил за ними до тех пор, пока они не скрылись из виду. Пчелы, как я понял из их разговора, прилетели сюда издалека. Они любили пошутить и посмеяться, но зато они умели и работать. А ведь в жизни только тот достоин уважения, кто трудится и, странствуя по свету, узнает мир. Сердце мое сжалось от тоски, и я ощутил жгучее желание последовать за этими пчелами. Оброненные ими слова: «деятельность», «предприимчивость», «полет» — врезались в мою память. Я глядел им вслед, и ноги мои сами собой задвигались. Ах, куда приведет меня путь, по которому я иду? О, как все здесь уныло и какая печаль в моей душе!