— Угу, уже встаю. Гоша, участковый вряд ли дальше кухни пройдёт, так что приберись там и компромат попрячь, — не открывая глаз, пробурчал я, и усевшись на кровать нашарил ногами тапочки, — Ну что за народ? Сами не спят и другим не дают.
Приоткрыв один глаз, бросил взгляд на часы. Фига себе я поспал. Время почти девять. Впрочем, ничего удивительного, если учесть то, что я лёг только в три часа ночи.
Подвозя Николая Дмитриевича к его супруге, я преследовал две цели. Во-первых, хотел навестить Нину Рудольфовну, пожелать её скорейшего выздоровления и поблагодарить за то, что пожертвовала в мою пользу путёвку. Ну, а во-вторых, мне нужно было оставить «закладку» в больнице, в которой лечилась женщина. То, что ей нельзя было спускаться в фойе к посетителям, сыграло мне на руку, поскольку облачившись в застиранные халаты, нам пришлось подниматься к больной в урологическое отделение. Так я узнал не только номер палаты, но и койку, которую занимала жена главрежа. Заодно и припрятал на лестнице камушек для телепортации в эту больницу.
После того, как я отвёз режиссёра из больницы домой и, выслушав от него массу благодарностей и напутствий, выехал из Москвы, то в первой же попавшейся лесопосадке уменьшил свою машину. Затем спрятал в кустах очередную «закладку» для возвращения и телепортировался в Чебоксары.
Как не сложно догадаться, я решил вылечить Нину Рудольфовну. Всё-таки слова признательности за путёвку это всего лишь слова, и здоровья женщине они вряд ли прибавили, а я, как уже говорил её мужу, не люблю ходить в должниках. Пусть потом все гадают, что явилось причиной выздоровления супруги главрежа. Возможно врачи не одну диссертацию напишут о пользе арбузной диеты при лечении мочекаменной болезни — мне до этого дела нет. Я просто стараюсь быть благодарным. Меня так отец воспитал.
Для исцеления жены режиссёра у меня имеется, пожалуй, самое мощнейшее в мире лекарство — напиток, подаренный Дедом Морозом маленькой Люси в книге «Лев, колдунья и платяной шкаф». Средство проверенное, в том числе и на мне — прежде чем Гоша волшебным снадобьем спас от смерти соседскую девочку, которой требовалась трансплантация сердца, я по просьбе домовёнка на глазах у его приятелей полоснул себе по руке канцелярским ножом.
Гошиных друзей я конечно же, не видел, а вот лужа моей крови была вполне реальная, и кто знает, дожил ли бы я до приезда скорой, если б не лекарство. А так — выпил сок огненных цветов из алмазной бутылочки и снова здоров. Даже шрама от пореза не осталось.
Глубоко за полночь я, накинув мантию-невидимку, напялил очки ночного виденья и вставив в ноздри специальные фильтры, телепортировался в больницу, где находилась Нина Рудольфовна. На всякий случай пшикнул над головой дремавшей на своём посту медсестры усыпляющим спреем, а затем распылил его в палате, где лежала жена главрежа. После этого я капнул из пипетки снадобье в рот спящей Нине Рудольфовне и прямо из её палаты вернулся в свой гараж.
В общем, нет ничего удивительного в том, что я встретил капитана, широко зевая и прикрывая рот рукой. С другой стороны, если б не столь ранний визит участкового, то неизвестно, во сколько я проснулся бы, а мне ещё предстоит Галю найти и уговорить её на поездку к морю.
Галю я дожидался около общаги, словно заправский сельский ухажёр. В том смысле, что сидел себе на покосившейся лавочке у входа в её общежитие и лихо лузгал калёные семечки, купленные около ближайшего «Гастронома» у добродушной улыбчивой бабуси. Кстати, её улыбки я так и не понял. То ли она мне, покупателю, так рада была, то ли на свой мерный стаканчик не могла налюбоваться. Интересная у неё посудина. С виду вроде как обычный гранёный стакан, может быть чуток поменьше, но толстое дно и чуть изменённая форма своё дело делают. Чую, что в обычный, правильный стакан, как бы не пара её стакашков войдёт. Впрочем, меня это не смутило. Двадцать копеек не велики деньги, а семечки у бабки отменные. Я уже выкинул кулёк из под семечек, и пару раз прошёлся до машины и обратно, разминая затекшие ноги, когда Галка неожиданно появилась из-за угла.
— Привет, солнце, — радостно поприветствовал я девушку, — Я уж думал, что не дождусь тебя. В институте сказали, что ты не так давно ушла, а вахтёрша говорит, что ты не приходила.
— На переговорном пункте была. Маме на работу звонила. Предупредила, что послезавтра приеду.
— Э-э… А зачем ты маму обманула?
— Ничего я не обманывала. Послезавтра утром сяду на автобус и через полтора часа буду у себя дома, в Канаше.
— Это вряд ли. Тут видишь ли какое дел вышло. Наградили нас с тобой путёвкой на юг. Музыка наша больно уж всем в столице понравилась. В Дом Отдыха Кинематографистов поедем на две недели. Настоящих артистов живьём увидим. И что характерно, начало заезда через три дня. Так что даже не знаю, как и быть с твоей поездкой домой. Никак она не выходит по срокам.