Приблизив увеличительное стекло к рисунку, она аккуратно замазала послание от неведомого обитателя нарисованного дома и стала дуть на краску, чтобы та быстрее высохла.
— Ну, давай же! — Лика раздувала щеки.
Девочка сильно нервничала. Ей не терпелось написать ответ и посмотреть, что из этого выйдет.
«Мне не верится, что это все на самом деле!» — думала Лика.
Она подошла к столу, оперлась на него локтями и посмотрела в окно. На улице светило солнышко, а легкий ветерок шевелил листву старого дуба и раскачивал качели.
«Интересно, а как нарисованный Пантелей переместился, и куда делся настоящий? Одни вопросы. Караул!» — Лика отошла от окна и вернулась к рисунку.
Краска еще не высохла. И тут раздался голос бабушки, который отвлек девочку от раздумий.
— Ликушка, если не спишь, спустись ко мне, пожалуйста.
Бросив взгляд на рисунок, Лика сбежала по лестнице. Бабушка накрывала на стол.
— Пора обедать.
— Сколько можно есть, ба? Я ведь лопну или стану толстой, как Винни-Пух[12], и не смогу выйти из дома!
— Ничего, ничего! — улыбнулась женщина и налила большим половником в тарелку суп. — В школе похудеешь.
Лика посмотрела в тарелку: в прозрачном, золотистом бульоне, образуя красивый рисунок, смешивались поджаристый лучок с морковкой, маленькие ломтики картофеля и шарики зеленого горошка, а довершала рисунок огромная куриная ножка. У девочки тут же потекли слюнки, и она схватила ложку.
— Приятного аппетита! — сказала Лика и через несколько минут тарелка была пуста. От второго блюда она отказалась, а вот кружку яблочного компота взяла с собой.
— Ликушка, когда ты уже мне покажешь рисунок-то? — крикнула бабушка вслед убегающей внучки.
— Ой, ба, теперь не знаю, — бросила та. — Непредвиденные сложности!..
Поставив кружку на стол, Лика подошла к мольберту. Краска на рисунке уже успела высохнуть, что очень обрадовало девочку.
— Ага, — сказала она и открыла баночку с черной гуашью. — Сейчас я ка-а-ак напишу!
Девочка взяла лупу, макнула кисть в краску и собралась ответить таинственному незнакомцу, живущему внутри домика, но призадумалась.
— Мм… Кисть-то толстая. Так я все окошко замажу, ничего не понятно будет.
Она подбежала к столу, под которым лежала ее школьная сумка и достала от туда гелевую ручку.
— То, что надо! Кончик тоненький.
Вернувшись к рисунку, Лика окунула ручку в краску и, глядя сквозь увеличительное стекло, решила написать на окошке четыре буквы ЛИКА, но остановилась:
— А если тот, кто там живет, не сможет прочитать? Надо вот как сделать…
И она написала свое имя, только задом наперед: АКИЛ.
— Вот, совсем другое дело. Будем ждать.
Девочка закрыла баночку и прополоскала ручку в воде. Потом включила проигрыватель, легла на кровать, достав из-под подушки дневник. Раскрыв бабушкин подарок на последней записи, она продолжила:
Я не ошиблась, там кто-то есть!
И этот кто-то хочет знать, кто я.
Я написала на окошке свое имя.
Я ведь не сошла с ума?
Задумчиво посмотрев в потолок, Лика погрызла колпачок ручки и вновь спрятала дневник.
— И что мне теперь делать? — она громко выдохнула. — И где Пантелей? И почему рисунок Жанны живой? Голова сейчас лопнет!
Отхлебнув из кружки компота, Лика взяла со стола книжку и углубилась в чтение. Сквозь загадочные приключения юной волшебницы девочка услышала карканье ворон и тихое кошачье мяуканье. Оторвав взгляд от манящих страниц, Лика наморщила лоб.
— Показалось? — и выглянула в окно.
Ни ворон на дубу, ни Пантелея во дворе она не увидела, а когда перевела взгляд на рисунок, то выронила книгу из рук и потеряла дар речи. Картинка снова поменялась! Черные галочки птиц уже не висели в голубом небе, а расселись на ветвях березы, прямо возле гнезда, а рыжий кот снова сидел, повернувшись к ней мордочкой. Лика вскочила с кровати, схватила лупу и принялась разглядывать окошко: вдруг надпись тоже изменилась?! Девочка оказалась права. На стекле тоненькими линиями было выведено:
«Давай дружить?»
Легкий румянец покрыл щеки юной художницы, а в голове застучали тревожные молоточки. Открыв краски, Лика снова закрасила надпись.
— Дружить, конечно, можно, только как?! Ни поговорить, ни погулять, не в гости сходить…
Девочка села на кровать, положив руки на колени.
— Вот дела… — Она хлебнула компота. — А, может, рассказать бабушке? Нет, пока не надо. А, если… Тоже не то… Уф…