- Никакая это не игрушка! - рассердился орел.- Это ваш ужин.
- Нет, это не ужин, а наша игрушка. Надо же, чтобы у нас была хоть одна игрушка, в гнезде так скучно!
- Не понимаю, дети, что за капризы у вас?
- Можем один вечер обойтись и без ужина! - сказал Клюнчо.
- Без ужина?! - ужаснулась орлица, как ужасаются все матери, когда их дети отказываются есть.
- Как тебя зовут, игрушка? - обратился Клюнчо к Лиске.
- Все зовут меня Лиско.
- Хорошее имя! - восхищенно заметил Чернопёрко. - И мы будем так тебя звать.
- Ты будешь жить с нами! - решил Клюнчо. - Знаешь, как хорошо здесь. Отсюда видно далеко, отец приносит еду, а мама рассказывает сказки. Есть у нас и словарь иностранных слов.
- А не будет нам в гнезде тесно? Ведь нас теперь пять душ? - спросил Лиско.
- Папа и мама будут спать на скале.
Орёл и орлица улыбнулись и ничего не сказали. Они были счастливы, что их дети забавляются. Ах, как они любили своих детей!
- Ну, вы тут разговаривайте, а мы с матерью полетим поискать вам что-нибудь на ужин.
Родители вылетели из гнезда.
- Давайте поиграем в какую-нибудь игру,- предложил Чернопёрко.
- Давайте,- сказал Клюнчо. И Лиско понял, что жизнь его спасена. Он радостно потянулся и счастливыми глазами посмотрел на большой мир. А отсюда и в самом деле многое можно видеть, потому что скала - высокая и находится она на самой вершине горы.
Допрос
На поляне, где рос Кудрявый дуб, царило небывалое оживление.
Здесь собрались почти все обитатели Тихого леса. Они роптали на великого сыщика, что из-за него вынуждены были бросить домашние дела.
За пять часов он допросил только двадцать жителей леса.
Все это время привязанный Магаре стоял перед самым пучком сочных терновых веток. А Костенурко, увлеченный своим великим замыслом, сидел на камне под дубом, важно курил трубку и спокойно задавал вопросы.
Перед ним предстал глухарь Глухчо.
- Ваше имя? - спросил Костенурко.
Глухарь удивленно ответил:
- Я ничего не знаю.
- Я не спрашиваю, знаете ли вы что. Я хочу знать ваше имя.
- Воровством детей не занимаюсь.
- Как вас зовут? - спросил Костенурко. - Это ведь очень важно для следствия.
- Лиску я никогда не видел…
- Вы что - глухой?! - выходя из себя, закричал Костенурко.
- Да, - ответил за глухаря трусливый суслик. - Потому-то его и звать Глухчо. Попробуйте говорить ему громче.
- Почему вас зовут Глухчо? - снова закричал Костенурко.
- Не зовут, а называют,- поправил сыщика глухарь. - Я пришел сюда на допрос, а не ради вашего любопытства.
- Скажите, вы не слышали подозрительных звуков перед концертом?
- Не могу слышать никаких звуков.
- Вы украли Лиску?
- На что он мне? Что я с ним буду делать?
- Вы свободны. Но вы у меня на подозрении… Следующий!..
Мецан, который отвечал за счастливую жизнь всех животных, населяющих Тихий лес, решил прервать работу сыщика.
- Извините,- начал Мецан,- допрос продолжается слишком долго. Никто из нас этого не ожидал. Разве непременно нужно всех допрашивать?
Великий сыщик вытащил трубку изо рта, положил карандаш, которым писал протокол, медленно повернулся к Мецану и хладнокровно сказал:
- Вы хотите, чтобы я вам нашёл Лиску?
- Ну конечно,- пробормотал Мецан.
- Тогда зачем вы вмешиваетесь в мои дела? Следы преступления могут быть обнаружены там, где их не ожидаешь… Вы меня поняли?
Мецан смутился и ушёл.
- Следующий! - обратился Костенурко к стоящим в очереди.
…В конце дня перед сыщиком предстал муравей Бэрзан.[3] Он испуганно поднял головку.
- Как тебя зовут? - ослабевшим голосом спросил Костенурко.
- Бэрзан.
- Бэрзан, значит… - сыщик зевнул.- Знаешь, где Лиско?
- Да.
- Да?! - удивился Костенурко.
- Да,- боязливо повторил Бэрзан.- Сейчас не знаю, где он, но видел, как его утащили.
Костенурко подскочил, будто его ударили палкой:
- Почему давно не сказал? Почему ждал целых семь дней?
- Потому что вы приказали стать по росту. Ещё приказали, чтобы никто о Лиске ничего не говорил, пока не будет допрошен. Так вы приказали, и так я делал…
Услышав это, Костенурко замахал передними ногами, будто прогоняя назойливых мух. Потом поднялся на задние ноги. В глазах у него все закружилось, и он упал спиной на траву.
Рядом с ним лежала теперь его верная дымящаяся трубка, которая всегда помогала сосредоточенно думать.