***
Как оказалось, Куреха слышала о существовании алолоквии, о чем рассказала детишкам, когда те поведали про то, как их капитан нашел странный фрукт. Единственное, что она могла посоветовать, чтобы окончательно убедиться в том, что это был не настоящий дьявольский фрукт, это попытаться научить Луси плавать. Разумеется, она не упустила возможности его обследовать, скорее ради научного интереса, нежели из добрых побуждений, но кто ее в этом упрекнет?
Докторина поселила компашку в комнате для гостей, в которой обычно оставались ночевать родственники больных. Однако (чисто в воспитательных целях) слоняться без дела им было не суждено. В больнице для каждого нашлось занятие. Канна сидела с Михо и помогала разносить еду пациентам. Анетт сама отправилась на кухню, изучать больничное меню. Она очень кстати захватила с собой записную книжку, куда записывала новые рецепты. Там повара, прошедшие что-то вроде краткого курса молодого бойца у Курехи, консультировавшей их по поводу необходимого питания тех или иных больных, с удовольствием рассказывали о разных диетических блюдах. Анетт только успевала записывать. Там же ей посоветовали сварганить для простуженной подруги молоко с нутряным салом.
Чоппи поил Михо лекарственными отварами, Анетт усиленно кормила питательными блюдами и грела молоко, а Канна читала ей книгу в часы бодрствования. Так что стараниями Джуниора и подруг Михо быстро пошла на поправку.
Луси и близнецы помогали переносить медицинское оборудование и разбирать хлам на чердаке. Там они обнаружили кучу интересного средневекового оружия и начали им махаться. Кончилось это тем, что более ловкие в обращении с подобными штуками Ророноа здорово засветили капитану в лоб, после чего его пришлось госпитализировать, благо они и так находились в больнице. Элеонора помогала его бинтовать. Она уже благополучно послушала сказку, которую читала мама одной больной девочке, понаблюдала, как Чоппи растирает травы, разрисовала одному пациенту гипс и думала, чем бы ей еще заняться.
— Классно было! — рассказывал Луси ей и обеспокоенной Канне. — Я пускал из глаз искры и видел звездочки.
Близнецы покивали в знак согласия так, словно бы и сами видели эти искры и звездочки.
— Эт-то б-было оп-пас-сно, — с ужасом ответила Канна, глядя на то, как через повязку капитана просачивается кровь.
— Не волнуйся, — сказала позади Куреха, — это просто царапина. Любая мелкая ранка на лбу всегда сильно кровит. Просто выглядит страшно, а на самом деле сущая ерунда. У него даже сотрясения нет. — Она сделала паузу на то, чтобы отхлебнуть из своей вечной спутницы — бутыли и, подумав немного, продолжила: — Пойдем, кучеряшка, и тебя осмотрю.
— А разве Канна чем-то болеет? — удивился Луси.
— Заикание — тоже болезнь, — кинула Куреха и добавила еще что-то неразборчивое.
Куреха достаточно долго беседовала с Канной, потом вручила ей книгу, мазь для ингаляции и рецепт отвара, который той следовало пить каждый день от нервических спазмов в горле, заверив, что в отличие от тех, что она уже пробовала, эти-то ей уж точно помогут, главное не сомневаться. Та только скептически посмотрела, но возражать не решилась.
Надо заметить, Канна и сама нашла своеобразный способ бороться с недугом: она сочиняла стихи и даже пыталась декламировать их вслух. Волновалась, запиналась… и чем сильнее она волновалась, тем сильнее начинала заикаться. В общем, слушать это было невозможно, но все терпели.
— П-п-па-п-поют с-сол-лов-вьи и к-крич-чат п-па-а-п-по-пу-поп-пуг-гаи…
С-солн-нц-це в-вос-сх-ход-дит над-д д-далек-ким лим-ман-ном…
В-веч-чер-ром т-тайн-но т-тб-бя ож-жид-даю,
В-вс-ст-тр-рет-тим-м л-ли в-вм-мес-ст-те р-рас-св-вет-т, я н-нез-зн-наю…
По совету Курехи она даже рискнула потренироваться в этом в присутствии незнакомых людей, что было особенно волнительно, но вышло из рук вон плохо. Некоторым пациентам, оказавшимся в невольных слушателях, от такой поэзии даже сделалось хуже, и Куреха, поняв, что идея была не слишком удачная, убедительно просила Канну делать это впредь в одиночестве.
Еске также нашел применение своим умениям: он давал для больных концерты, чтобы улучшить настрой для выздоровления. Оливия благополучно улизнула и от него, и от работы, найдя тайный уголок в библиотеке, в которой кроме медицинской литературы, как это ни странно, нашлось немало всего интересного (приватизированного Курехой у местных). Ну а радостный Босс, управившись с делами (ему пришлось пахать за двоих, так как Амико взвалила на него и свою часть работы), использовал любую возможность пообщаться с Джуниором, ведь ему так редко доводилось встречать собратьев да еще и сверстников с тех пор, как он сам покинул Зоя вместе с отцом.
Еске, закончив очередное благотворительное выступление, как раз застал минков за интересной беседой, влез и стал в очередной раз интересоваться музыкальным фольклором острова Зоя. Босс охотно показал ему один танец.
— Это национальный танец минков «Гардаш».
— Я тоже знаю этот танец! — воскликнул Чоппи.
— Та-та-дам, та-та, та-та-там!.. — заголосили они с Боссом, взявшись за руки и выделывая коленца. Еске по тому, что те напели, подобрал подходящую мелодию, немного подкорректировал и с удовольствием наблюдал номер, который показывали медвежонок с оленем, пока не прибежала мечущая из глаз молнии Докторина и не разогнала всех ко всем чертям.
***
Михо уже совсем выздоровела. Она сидела и болтала с Джуниором, пока тот растирал в ступке лекарственные травы. Они беседовали, рассказывая друг о своих родителях, перетирая то, что было известно о их совместных приключениях и прочем. Как оказалось, Чоппи в некотором роде знаком с Боссом и Амико, которые провели ранее детство на Зоя. Он слышал об их проделках, но сам с ними никогда не пересекался. Дети пиратов Сердца жили отдельно ото всех с семьей Бепо, а как только те немного подросли, отцы приехали и забрали их с собой. Далее рассказ олененка пошел про то, как он дни и ночи усердно учился под чутким руководством отца, пока тот не договорился в письме со своей бывшей наставницей и не привез его сюда к ней, чтобы практиковаться, так как был уверен, что лучшего учителя, чем Докторина, как он ее называл, просто не существует.
После Михо вздохнула и посетовала на то, что у них в команде самый бестолковый и беспечный на свете доктор.
— Как было бы здорово, если бы у нас в команде был такой ответственный судовой врач как ты, — сказала она как бы между прочим. — Наше здоровье и жизни не подвергались бы такой постоянной угрозе.
«Как бы мне хотелось убраться с этого холодного зимнего острова, — подумал Джуниор. — Я вот, в отличие от отца, не северный олень и мне здесь не нравится. А госпожа Докторина хоть и хороша в качестве наставницы, с ней никаких нервов не хватит…»
— Чоппи, — Михо пристально на него посмотрела, озорно улыбаясь, — а ты не хочешь отправиться путешествовать вместе с нами?
— Ой! — сказал он, едва не выронив ступку. — Это так неожиданно.
— Ты не торопись, подумай как следует. Я не настаиваю, но ведь будет так чудесно, если ты к нам присоединишься. Наши родители путешествовали вместе, а теперь и мы собрались в одну команду, только тебя, получается, и не хватает.
— Но у меня же практика, обязанности… — растерянно проблеял Джуниор. — Я не могу бросить пациентов и Куреху-сан. — Он схватился за голову: — А что скажет отец, если узнает, что я все бросил и сбежал?! — Чоппи всхлипнул: — Он во мне разочаруется!
— Ну-ну, — навигатор погладила его по голове. — Ничего страшного не случится. Думаю, тебя поймут. — Она еще разок проникновенно посмотрела олененку в глаза: — Но ты все-таки подумай.