— Угу, — кивнули все дружно.
— Не очень-то и хотелось, — согласилась Михо.
— Тогда расскажу вкратце, все равно у нас времени в обрез, — кивнула Нико-Флам. — Итак, жил-был принц, — она указала пальцем на Луси. — И он еще в самом младенчестве был проклят злой колдуньей, — она ткнула в Маргаритку. — Принц из-за проклятья никого не мог полюбить. Он рос жестоким и эгоистичным.
— Ха-ха, охотно верим, — захихикали девчонки, косясь на капитана.
— Особенно жесток он был по отношению к зверюшкам и маленьким детям. — Все посмотрели на Элеонору, удовлетворявшую сейчас обоим условиям. — И вот однажды принц взял с собой своих егерей и отправился на охоту. — Рен и Рью одобрительно закивали, получая бутафорские ружья. — Испуганные звери… — Оливия критично посмотрела на Босса и Элеонору-зайчика. — Испуганные звери побежали за помощью к доброй лесной фее. — Амико помахала позолоченной волшебной палочкой, украшенной звездой. — И та обещала помочь, поговорив с принцем. — Оливия сделала паузу и уточнила: — Всем все понятно?
— Ага, — сказали прочие.
— Хотелось бы верить, — проворчала Нико-Флам.
— А что было дальше? — спросил народ.
— Так… Дальше фея рассказала принцу о прекрасной принцессе, что живет за лесами. Если уж она не сможет растопить его сердце, то никто не сможет. Принц отправился к принцессе, а фея позвала своего друга Купидона и попросила посодействовать.
— Посодействовать это как? — переспросил Луси.
— Это значит помочь.
— А-а-а…
— Тут появляется Купидон и пускает стрелы любви в принца и принцессу.
— А это не опасно? — уточнил Чоппи, разглядывая свои лук и стрелы.
— Вроде нет, — сказала Оливия, попробовав посгибать руками одну фальшивую стрелу.
— А потом…
— Потом принц и принцесса влюбляются друг в друга и живут долго и счастливо? — спросила Элеонора, перебивая.
— Точно, — подмигнула Оливия.
— Скучища, — сказали мальчишки.
— В конце появляется злая колдунья и пытается расстроить им все планы. Но этот пункт сценария под вопросом. — Оливия обратилась к хозяйке: — Как это понимать?
— Мы решили сперва сократить немного пьесу и сэкономить на показе битвы.
— Но тогда получается, что злая колдунья, о которой лишь упоминается в начале, в сюжете вообще не участвует, — справедливо заметила Нико-Флам. — Так что, ставим финальную битву?
— Ну да, почему бы и нет, — дернула плечом Маргаритка, которая до этого не задумывалась о том, что иначе полученная ею роль совершенно бессмысленна.
— Ладно, тогда сделаем финальную битву со злой колдуньей, в которой участвуют все персонажи.
— Ура, битва! — возрадовались не только мальчишки, но и девчонки.
— Итак, давайте быстренько глянем, что у нас получается, — сказала режиссер Оливия.
И ребята начали в ускоренном темпе прогонять свои роли по порядку действия, стараясь запоминать на ходу, кто за кем выходит и прочее. Оливия, пройдя первые сцены, командовала:
— Выходят лесные звери.
— Я страшный злой медведь! Ар-р-р! — выскочил Босс.
— Зайчик, теперь ты.
— Зайчики, вперед! — выбежала на сцену Элеонора, размахивая для большей убедительности плюшевым зайцем.
— Сойдет, — одобрила Нико-Флам.
— Далее, появляются охотники, а за ними — принц.
Тут появились охотники — Рен и Рью с бутафорскими ружьями. Встретив лесных зверей, они неожиданно отбросили ружья и по привычке обнажили мечи, взмахнули ими и… театр попрощался с портьерами.
— Вы что творите?! — заорала взбешенная Маргаритка.
— Извини, мы нечаянно, — пожали плечами братья.
«Еще и за ущерб платить придется, — подумала с досадой Михо. — Ладно, включим это в счет нашей помощи».
— Так, это мы еще доработаем, — сказала Оливия.
В целом, все было не так плохо. Если не считать сложностей с финальной битвой, оставался только один наиболее технически трудный момент: полет Купидона. Нико-Флам справедливо полагала, что трюк надо прогнать раза три, не меньше, а еще как следует проверить страховку, чтобы не пострадал Чоппи. Она сама несколько раз проинспектировала тросы и крепеж, после чего Джуниор отправился в свой первый купидонский полет. Он болтался на страховочном тросе и надрывался:
— Я — Купидон, любовь несущий,
Влюбленным силу придающий,
Я самый меткий средь богов,
Пустил стрелу и был таков!
Внизу бегал Еске, словно пытаясь эту купидонскую стрелу словить. А Джуниор в это время продолжал:
— Любви я властью наделенный,
Малыш я прыткий и смышленый…
— Лечу, лечу, уже в пути… — просуфлировала ему Оливия.
— От счастья принцу не уйти!
— Пусть сердце принца, как гранит…
— Оливия, меня тошнит!
— Давай, у нас ведь куча дел.
— Я сладкой ваты много съел!..
— Кажется, больше одного дубля он не выдержит, — глубокомысленно заключила дочь Френки, глядя на зеленеющего оленя. Тут Купидон некультурно рыгнул и начал часто икать.
Чоппи спустили вниз и принесли ему водички. Когда Купидон пришел в себя, он взял перерыв, заверив, что пока лучше выучит текст. Еске в это время кончил маяться дурью и принялся разбирать партитуру, которая была, во-первых, рассчитана на небольшой оркестр, а во-вторых, была в полном беспорядке, являя ко всему прочему отсутствие нескольких страниц. Еске было совершенно ясно, что переложить это все на один инструмент и досочинять недостающий кусок он, если и сможет, то просто не успеет. И он решил импровизировать по ходу действия, заменяя причитающееся музыкальное оформление на что-то свое.
Учитывая то, что ребята принимали участие в постановке впервые, пока все шло очень даже неплохо. Последним затруднением стало то, что капитан Луси что-то никак не входил в роль принца. Тут ему на помощь подоспел костюмер — довольно странного вида дядька в разноцветных колготках, щеголеватом и при том безвкусно пестром костюме и с раскрашенной физиономией. Этот субъект запорхал вокруг мальчика, щебеча, на первый взгляд, какую-то бессмыслицу:
— Конский каштан или вороново крыло? Немного красного бархата для идеального контраста. Камзол принца номер два и плащ номер восемь.
— Ты уверена, что он хороший костюмер? — с сомнением уточнила Михо шепотом у Маргаритки, удивленно уставившись на этого субъекта. — Какой-то он сам безвкусный.
— Это только в отношении его самого так, а вообще он свое дело знает, — заверила театралка.
Луси не успел опомниться, как был принаряжен принцем по первому разряду. Странный дядька закончил с последними штрихами в виде пояса, пера на шляпе и застежки для плаща и переключился на других членов команды.
— А это у нас кто? — спросил он, подплывая, аки лебедь, к Элеоноре.
— Я зайчик! — ничуть не сомневаясь, ответила та.
— Какая прелесть! — умилился костюмер. — Костюм зайчика номер пять, третий размер, — заключил он, доставая неизвестно откуда вышеуказанный реквизит.
Костюмера звали Бон-Бон. Маргаритка просветила, что он — настоящая находка для любого театра, ведь этот человек съел Платье-Платье фрукт, так что моментально может материализовать любой костюм. С его легкой подачи за каких-то минут двадцать вся новоиспеченная актерская труппа была приодета соответствующим образом и готова к действию.
— Как видишь, он профи, — подытожила Маргаритка, обращаясь к Михо, восторженно разглядывающей свой королевский наряд.
Оставшееся до начала спектакля время пролетело незаметно. Начинающие артисты едва ли успели доучить свои роли и наспех подкрепиться в театральном буфете, как настала пора выходить на сцену. Все ужасно волновались. Маргаритка молилась, чтобы все обошлось, но этого ведь никто не мог гарантировать. Самой счастливой была, пожалуй, Михо: ее ожидало звездное появление в роли принцессы.