Зрителей собралось не так уж и много, среди них было больше детей. Билетов изначально раскупили и так меньше половины, а некоторые люди, узнав о конфликте хозяйки с труппой, еще и сдали свои обратно. Ну да ничего не поделаешь.
В зале погас свет, настала пора выходить на сцену. Если не считать саму Маргаритку, вверившую судьбу спектакля первым встречным, то волновались в основном трое: Анетт, Канна и Чоппи, которому выпало исполнять самый опасный за весь спектакль трюк. Канна в этот момент четко осознала, как же счастлива, что у нее нет никаких реплик, ибо произнести их от волнения она бы все равно не смогла. Тут поднялся занавес, и команда «Литтл Санни» бесстрашно ступила на сцену перед зрителями…
***
Первая часть спектакля прошла на удивление гладко, если не считать того, что охотники случайно срубили часть бутафорского леса, а принц уронил себе на голову башню замка, к счастью, тоже ненастоящего.
Когда принц Луси отправился к принцессе, сев на своего коня (изображать которого пришлось близнецам, перевоплотившись в ездовое животное из храбрых охотников, так как больше было некому), над сценой, за ним следом, воспарил Купидон и начал, срывая голос, читать свой монолог.
Джуниор дошел до середины и запнулся, он забыл дальше текст (он, правда, написал себе шпаргалку, но ее выронил), так что минк не придумал ничего лучше, как начать по второму кругу то, что хоть как-то помнил.
— Я — Купидон, любовь несущий,
Влюбленным силу прида-а-а-а!..
Тут канат отсоединился, Чоппи улетел и с громким воплем грохнулся, переломав купидонский лук и все фальшивые стрелы. К счастью, внизу находился стог сена, участвовавший в третьем действии, и сам Джуниор отделался легкими ушибами. Оливия была в шоке: она совершенно точно еще раз все проверила перед началом спектакля. Оказалось, Босс и Амико передернули не тот канат, чуть не угробив приятеля.
Пока члены медбригады эвакуировали падшего Купидона, Оливия быстро сориентировалась и попросила Бон-Бона одеть ее подходящим образом, затем вышла на сцену и объявила, что Купидон успешно успел выстрелить и попасть в принца и принцессу, так что теперь их сердца навеки соединены… и прочее.
Дальше принцу Луси полагалось целоваться с принцессой Михо, но мальчик отчаянно сопротивлялся. И тут появилась злая колдунья. Маргаритка была действительно сейчас очень злая, так как эти болваны едва не испортили напрочь весь спектакль.
— Вам счастливыми не быть,
Я хочу вас всех убить!
Злые чары насылаю,
Всех в кошмары погружаю!..
— А вот и злая колдунья! — обрадовался Луси, отталкивая навигатора. — Бей ее, ребята!
Близнецы выскочили из коня и начали вместе с капитаном гоняться за злой колдуньей, которая еще не успела толком выговорить все свои угрозы. Из зрительного зала раздался хохот.
На сцену высыпали все остальные персонажи, чтобы принять участие в финальной битве. Добрая фея Амико, зверюшки и прочие под шумок ломали декорации. Правда они и сами бы не могли толком объяснить, зачем это нужно делать, но так было веселее и, по их мнению, убедительнее. Еске сопроводил это все веселенькой разудалой музыкой, которая идеально подходила для такой комичной ситуации. Маргаритка была в ужасе, но зрители смеялись и аплодировали.
На заднем плане Оливия и Бон-Бон старались предотвратить возможные несчастные случаи от падения декораций. Принцесса и фрейлины безуспешно пытались урезонить принца и его егерей и не дать им укокошить злую колдунью, однако добрая фея и зверюшки путались у них под ногами и все время мешали. Еске так увлекся, что не удержался и совершенно невпопад запел на мотив революционной песни что-то напоминающее частушки:
— Чайки реют над волной
И шумит морской прибой,
К Дэйви Джонсу меня смоет,
Я ведь худенький такой!
Я в Морской Дозор пойду,
Защищать свою страну,
Коли встречу где пиратов,
Сразу бошки оторву!
Фрукт я странный съел на спор,
Стал я плавать, как топор,
Но зато крутой теперь я —
Парамеция-забор!
После этих незамысловатых куплетов зрители развеселились пуще прежнего, а когда прочие персонажи на сцене устроили веселую кучу-малу, начали рыдать от смеха. Декорации падали одна за другой, кто-то чуть не свалился под сцену в открывшийся люк, освещение съехало вбок, из темного угла раздавались душераздирающие вопли. Кажется, это была Маргаритка…
В качестве финального аккорда зажглись шутихи с фейерверком, предназначавшиеся для красочного финала, а посреди сцены образовалась гора из актеров, реквизита и обломков декораций, вперемежку с кусками занавеса. На самый верх горы с победным торжеством в глазах влез Луси.
— Я стану Королем Пиратов! — провозгласил он в свете прожектора, после чего упал занавес. Упал вместе с карнизом, следом посыпались куски штукатурки и части декораций на заднем плане. Успех был полным.
Маргаритка была в невменяемом состоянии, но зрители остались довольны. Они ожидали очередную скучищу, которой славился ее театр, а в итоге славно повеселились, глядя на импровизацию команды Луси. Девчонки даже получили цветы, причем принцесса Михо урвала себе самый огромный и красивый букет.
***
После представления к ребятам подошел грузный человек с весьма примечательной нижней челюстью. Это был господин Вапор, хозяин игрушечной индустрии и отец Маргаритки по совместительству. Он только что вернулся из поездки в филиал своей фабрики на Сабаоди и как раз застал конец представления. Мужчина озадаченно глядел на новоиспеченных артистов, особенно на Чоппи, словно что-то смутно припоминая, и грыз дерево. Он не успел ничего сказать.
— Нам пора, — попрощалась Михо и умчала прочь, таща за собою накама. Она сочла за лучшее поскорее смыться, пока их не заставили расплачиваться за погром в театре.
— Что, даже чаю не попьете? — послышалось им вдогонку.
— Прощайте, мои ангелочки, — пускал слезу Бон-Бон. — Какие талантливые дети, какая экспрессия! — вздыхал он и махал им вслед платочком.
На улице компания рассыпалась, близнецы умудрились куда-то свернуть и потеряться, капитан последовал их примеру. Стемнело, на улицах зажглись огни, народ высыпал из домов или принаряжался для вечернего гуляния. Из парка аттракционов Сан-Фальдо готовилось выйти карнавальное шествие. И тут, как по волшебству, на улицах города стали появляться дозорные.
Мимо Луси промчался отряд. По отдельным выкрикам становилось понятно, что люди из него искали своего командира.
— Где господин Лексус?
— Он отправился навестить свою матушку.
— Очень вовремя, нам же пора выходить на операцию!
— Матушка — это святое, — заметил кто-то, и все захихикали.
В это время из дома напротив вышел высокий симпатичный мужчина, белокурый и синеглазый, одетый в униформу Морского Дозора, с офицерскими нашивками. Его провожала пожилая женщина, напутствуя:
— Будь осторожен, сынок.
— Не волнуйтесь, матушка, я — сама осторожность, — едва успел ответить тот, запнулся о ступеньку крыльца и смачно навернулся в грязь под веселый хохот подчиненных. Женщина хлопнула себя по лбу и вздохнула:
— Весь в отца.