— Монки? — переспросила та с недоумением, вдруг позабыв о своей суровости.
— И я стану Королем Пиратов, как мой папа! — тут же заявил Луси.
В этот момент морской туман рассеялся, и показалось ослепительно-яркое солнце, что затмило своими лучами изумленную физиономию императрицы амазонок. И на фоне солнечного диска внезапно возник силуэт — на фальшборте «Санни», в широкополой шляпе и развевающемся плаще, со шпагой наголо красовался герой — защитник всех обиженных и друг угнетенных. Он спрыгнул на палубу, в мгновение ока оказался у императрицы, навис над ней, трепетно держа за талию свободной рукой и выразительно глядя ей в глаза, страстно шептал:
— О, прекраснейшая и великодушнейшая из женщин, ты ведь не обидишь этих милых детей?
Герой жег капитаншу обольстительным взглядом, а та, глядя в его глаза, судя по всему, сейчас едва ли могла вспомнить, как ее зовут.
«Какое мастерство!» — думал Еске. Ему аж завидно стало.
Мужчина так еще немного пообрабатывал императрицу, вернул ее в вертикальное положение, затем убрал шпагу в ножны, театральным жестом снял с себя шляпу и преклонил перед ней колено. Та просто таяла, растекаясь по палубе! Еске позеленел от зависти.
— Дорогая? — спросил тот, поцеловав ей ручку.
— Да, милый, конечно! — вдруг глупенько засмеялась та.
Мужчина, поняв, что дело сделано, поднялся и развернулся к группе детишек, что была с капитаном Луси, широко улыбаясь. Луси и Элеонора неожиданно сперва дружно разинули рты, а потом заорали: «Папа!» и кинулись к нему на шею. Ситуация становилась все более непонятной, а оттого интересной.
Оливии наконец удалось рассмотреть этого человека. Это было невероятно! Мужчина был практически точной копией дяди Луффи, только с усами и небольшой «испанской» бородкой. Присмотревшись повнимательнее, она поняла, что есть и другие существенные различия, вроде отсутствия шрама под глазом, другой прически и прочего. Дурашливая манера поведения у него тоже имелась, но немного отличалась по колориту, если так можно выразиться. Оливия и сама не знала, как бы это правильно обозвать.
Глава амазонок приказала отпустить пленников, спаситель радостно смотрел на Луси и его сестренку и смеялся:
— Вы обознались, я не ваш папа.
Монки удивленно хлопали глазками, мужчина протянул им руку и сказал почему-то шепотом:
— Эдуардо Кастильо, рад знакомству, — он задорно подмигнул.
— Луффи, дорогой! — тут же подлетела императрица и повисла у него на шее, ревниво зыркая в сторону детей Монки.
Из экипажа «Литтл Санни» никто ничего не понимал, а Луси, Элеонора и Оливия не понимали больше остальных.
— Так на папу похож, — сказал Луси и почесал в затылке.
— Но не папа, — округлила глазки Элеонора. — Но его называют как папу, хотя у него другое имя, — она тоже почесала в затылке, это было слишком сложно.
Брат и сестра недоуменно переглянулись, а человек по имени Эдуардо распрямился и захохотал. Его смех и поза, которую тот принял на фоне бьющего в спину солнца, сейчас поразительно напоминали…
— Прямо как прадедушка Гарп! — заключили Луси с Элеонорой и совсем растерялись.
***
Эдуардо пришлось стать посредником между своенравной императрицей и пострадавшими от нее детьми. Вскоре им удалось разобраться в ситуации, и госпожа Хенкок, глава Амазон Лили, согласилась проводить их почти до самого Сабаоди. Более того, узнав, что Луси и Элеонора — дети обожаемого ею Луффи, та пришла сперва в дикое отчаяние (ведь кто-то кроме нее посмел родить Луффи двух очаровательных детишек), а после в неописуемый восторг (ведь это были дети Луффи и они были очаровательны), чуть не затискала их до смерти и даже хотела оставить у себя насовсем, но Эдуардо ее кое-как переубедил.
Что касается самого Эдуардо, с ним произошла такая история, пересказывать которую не хватило бы и целого дня. Если вкратце, то он рос без отца, рано сбежал из дома и прибился к одному местному театру. Сперва работал помощником, рисовал и таскал декорации и прочий скарб, потом подрос, выучился актерскому мастерству и даже стал играть главные роли красавчиков-ловеласов. Все шло относительно неплохо, но когда театр давал ряд представлений на острове Банаро, случилось непредвиденное: остров был разграблен бандой Черной Бороды, после чего там произошла стычка двух очень мощных фруктовиков, а от острова вообще и их театра в частности мало что осталось. Чудом выжившая труппа театра разбежалась, а Эдуардо отправился дальше скитаться один.
После этого случилось много всего. Одно время он служил конюхом у одного доброго сеньора, что немного научил его фехтовать. Но после того, как Эдуардо стал засматриваться на его дочку, выгнал да еще и грозился побить, если вернется. Потом Эдуардо долго странствовал, пробуя разные профессии и зарабатывая на жизнь, чем мог, охмурял состоятельных и не очень красавиц, пока не встретил прекрасную императрицу. Точнее он вот точно так же, как ныне детишки, был захвачен ею в плен. Та уже было собиралась убить его, но вдруг переменилась в лице и стала восторженно кричать, называя его Луффи. Эдуардо оставалось лишь подыграть.
Знакомство с императрицей неожиданно закончилось свадьбой. У Эдуардо, в общем-то, и выбора не было: или жениться, или его убьют разгневанные амазонки. Он рассудил, что все совсем неплохо, согласился и не прогадал: с тех самых пор он живет как настоящий король. Поскольку по законам Амазон Лили мужчина не имел права находиться на священном острове, Хенкок велела выстроить ему отдельный дворец на соседнем островке, где периодически его навещала. Жизнь Эдуардо Кастильо превратилась в настоящую сказку, созданную руками обожающей его женушки, полную богатств и удовольствий.
Вскоре у них родилась дочь, красавица-принцесса Джоанна. Эдуардо очень любил свою крошку, но, к его огромному сожалению, та должна была находиться с матерью на Амазон Лили, и он видел ее только когда Хенкок брала ту с собой, навещая его. Случалось это не так часто, как можно было бы подумать, ведь эгоистичная женщина хотела подольше оставаться с ним наедине, сбывая дочурку сестрам или нянькам.
— А где сейчас ваша дочь? — полюбопытствовала Анетт.
— Сбежала из дома, — хохотнул Эдуардо. — Вся в меня!
— И вы так легко об этом говорите? — удивились детишки.
— Да с ней все в порядке, я уверен. Она же амазонка и пират Куджа. Моя девочка умеет за себя постоять. Настоящий дьяволенок! — с особой гордостью произнес Эдуардо и продолжил: — В детстве я учил ее фехтовать, вернее, тому немногому, что умел сам. Ей так нравилось это занятие, что она в пользу ему пренебрегала обычными для амазонок тренировками по стрельбе из лука, а после и вовсе вбила себе в голову, что хочет стать лучшей фехтовальщицей среди женщин. И она сбежала на Курагайну к этому Дракулю, учиться. Тот сперва не хотел ее обучать и пытался отправить обратно домой, известив нас с женой письмом. Но раз Джоанне что втемяшилось… — он развел руками и заключил: — Так что пришлось ехать к соседушке с подарками.
***
Когда пришла очередь детей Монки рассказывать, Эдуардо из их сбивчивых рассказов вразнобой понял, что их отец и есть тот самый Луффи, с которым тогда его перепутала императрица, и роль которого ему приходится для нее исполнять и по сей день.
Еще он узнал, что подлинный Луффи, он же Король Пиратов, в настоящее время тоже женат на некой Лотте, и жениться ему помог некий прадедушка Гарп с помощью кулака любви. Еще и заявил, что если внук не хочет, он сам на ней женится, уж больно девчонка ему нравится. А та в свою очередь уверяла, что тот напоминает ей отца.