Разобравшись с подвалом поднялся в холл передохнуть. Не мешало бы поесть, но делать это под голодными взорами пленных не хотелось. Взвод был уже размещён на первом этаже и я попросил Мартина выяснить, не знаком ли кто-нибудь из солдат с тюремным делом. Он сразу ответил, что в этом взводе таких нет, но его отец был тюремщиком и основам профессии его научил. Правда это занятие ему не нравилось, поэтому став взрослым, он ушёл из дому. Но несколько дней он согласен потерпеть. А дольше держать их в тюрьме не потребуется, успокоил я его. Пленные при этих словах сникли. Передохнув, попросил Мартина взять пару воинов, вынести тело и голову Фаника в сад, и там закопать. Затем прошу подвести ко мне младших помощников. Один из них, Туниус мне заочно знаком, другой накрашен и одет как девочка, а третий совершенно безликий и хорошо закрыт. Надо будет с ним разобраться, но это завтра. А сейчас объясняю им возможные варианты. Их могут медленно удавить. Или могут отправить в каменоломни – Сокейн после хозяйничания бейлифов надо восстанавливать. Ещё могу отпустить, если мне расскажут что-нибудь весьма интересное. Они дружно хором начинают рассказывать про ловушки, установленные в Доме. Например в комнате Фаника сразу за дверью установлена гильотина. Он даже шутил, что как-нибудь забудется и она его разрубит. А в капканы в своей комнате он уже дважды попадался. После смерти Маарани наш бейлиф двое суток пил, а потом заявил, что Агапа сначала покончит с ним, заберёт камень, а затем займётся Лекесом. Затем он вдруг стал деятельным и установил в Доме массу ловушек, они даже боялись ходить без него. А ещё он собственоручно убил всех заключённых в тюрьме и тюремщиков, и им пришлось выносить трупы в сад и там их закапывать. На меня вылилась река информации, но важного среди неё не было. Я чувствовал, что они что-то умалчивают, но надеялся успеть разобраться с этим завтра. Поэтому каждый из мальчиков получил кувшин с водой, пяток лепёшек и был препровождён в одиночную камеру. Они были посажены через одну, чтобы не могли перестукиваться.
После ужина поручаю Кооремису и другим бывшим служащим выяснить, с кем связывался Фаник в последнее время и о чём был разговор. И уточнил, что меня интересуют все без исключения случаи. Я предполагал, что раз он вызвал Агапу, то значит отчаялся справится со мною сам. Следовательно, он вынужден был искать помощь на стороне. Дом покидать он не рисковал. Таким образом он должен был связываться с кем-то по телефону-амулету. А этому могли быть свидетелями мальчики, да и в здании хватало всяких штучек для записи и наблюдения. Поэтому можно было надеяться найти следы разговоров. И просто зная с кем разговаривал бейлиф, можно догадаться о многом. Я чувствовал, что нахожусь на правильном пути, но ещё чувствовал, что времени осталось мало. Знать же, с чем мне придётся столкнуться, было крайне важно. «Предупреждён – значит вооружён». Устройства связи разбросаны по всему зданию, поэтому пришлось очищать этажи от ловушек. Почти все они примитивные и плохо замаскированные, но их много, свыше сотни. И все они сооружены Фаником собственоручно при помощи трёх пацанов. Эту бы энергию, да на мирные цели! Ещё хорошо, что только треть Дома обжита, а другими двумя третями при нынешнем бейлифе, а может быть и ранее не пользовались. Поэтому ловушки расположены плотно, нередко одна на другой, что облегчает их розыск. Второй и третий этажи в жилой части вычистил выборочно, а в непросмотренных коридорах повесил таблички «Хода нет».
Особенно их много в коридоре, где жил Фаник и в его комнате. В ней мне пришлось разрядить десяток смертоносных игрушек, от гильотины на двери до прелестной статуэтки змеи, снабжённой иглой на пружине с ядом. Достаточно было просто прикоснуться к ней, чтобы она, повинуясь магическому заклинанию, изогнулась и укусила. По магическому полю эта ловушка и была обнаружена. Впрочем Агапа, усевшись в кресло, сполне мог взять эту статуэтку, а этот яд убивает почти мгновенно. Под подушкой у Фаника лежали маленький элегантный арбалет и клинок из серебрянки. Их я забрал – пригодятся. Последняя ловушка разряжена и стало ясно, что можно было к Фанику не спешить. Ешё день-другой-третий и бейлиф собственоручно отправил бы себя на тот свет без чьего-либо постороннего вмешательства. Моё появление наверное подарило ему несколько часов жизни.
Ещё пришлось поискать себе спальню – в комнате Фаника и в соседних находится было невозможно. Слишком грязно и воняло. К счастью в неиспользовавшейся части Дома, мне удалось найти квартиру, состоящую из рабочего кабинета, гостиной и спальни со всеми удобствами. Уборщиц у нас с собой не было, поэтому пришлось убирать пыль магией, а бельё мне постелили Лейра с Люшей. На всякий случай спустился в тюрьму и убедился, что Мартин и его бойцы службу знают. Потом проверил, как Кооремис и компания «роют землю» и попросил постараться к утру что-будь откопать. Поднявшись в свою новую квартиру, попытался договориться с Домом. Поначалу он меня отказывался признавать, но потом сменил гнев на милость и согласился подумать. Весь разговор протекал на уровне ощущений, почти непереводимых на человеческий язык. Но его последнее переданное ощущение можно было выразить следующими словами: –«пока живи, а там видно будет». Это сопровождалось ворчливыми, но добродушными интонациями и можно было надеяться проснуться утром в своей постели целым и невредимым. Последнее было актуально – не раз бывало, что бейлиф так и не просыпался, убитый своим Домом. А за что и почему можно было только гадать.
Рано утром, едва умывшись и перекусив, спешу к Кооремису и компании. Его напарников не видно, наверное ушли спать, а сам он, сидя за столом, ждёт меня. Перед ним лежит список, некоторые строчки которого помечены красными галочками. Глядя на меня красными воспалёнными глазами он сказал, что в списке указаны все разговоры, которые велись в последнее время, включая три дня до смерти Маарани. Записей самих разговоров мало, но установлены все абоненты, кроме троих. Причём с каждым из них хотя бы один разговор вёл кто-нибудь из младших помощников. В списке абоненты были указаны в строго обратном хронологическом порядке, хотя данные были сняты с разных устройств. Неопознанные абоненты были помечены, как Чёрный, Рыжий и Синий. Кооремис очень устал и был отправлен отдыхать, а ко мне был вызван Туниус. Он казался мне самым деловым из младших помощников, но передо мной стоял дрожащий мальчишка. Чтобы привести его в себя, потребовалось накормить парня и заставить принять душ. Пока он приводил себя в порядок, я переговорил с «девочкой». Этому парню было уже семнадцать лет, но он никак не мог понять, чего от него хотят. Похоже, что он умел только услаждать других, а поэтому был отправлен обратно в камеру. К разговору с третьим из них надо было сначала подготовиться, поэтому я решил дождаться Туниуса.
Поев, приняв душ и переодевшись, парень понял, что немедленно его убивать никто не собирается и начал с готовностью отвечать на мои вопросы. А они были просты – кто есть кто в списке и о чём шёл разговор. Многое мне уже было известно от Кооремиса и тогда получалась проверка бывшего младшего помощника. Получилась нормальная деловая беседа, в ходе которой мне расказали немало интересного. Рыжий был командиром довольно большого отряда наёмников, который хотел нанять бейлиф. Но узнав, что им придётся иметь дело с Лекесом, он струхнул и затребовал тройную плату, а ешё аванс. Скорее всего, он собирался взять деньги и походить рядом с Сокейном, а воевать не стал бы. Синий был агентом Маарани и должен был нанять наёмников и магов. Но опять-таки все они требовали значительную предоплату. А платить бейлифу было нечем. Ещё два разговора были с четвёртыми помощниками его и Маарани с требованием собрать и выслать деньги. Помощник Маарани его попросту послал куда подальше, а Байяр Сени-Коот предложил самому приехать за ними к нему в Пеоро-Тоон. Ехать же туда можно было только мимо моих замков – либо Бирейнона, либо Фериона и бейлиф на подобную поездку не решился. Тем более, что Байяр мог запросто продать Фаника мне, сообщив о предстоящей поездке. Часть этих разговоров были записаны и хранились у Туниуса в комнате. Прослушивание их только подтвердило его слова. Остальные разговоры были со старостами деревень, от которых он требовал деньги и продукты, а они юлили и тянули время. «Они больше боялись тебя, чем его» – объяснил это Туниус.