– Я буду обедать в вагоне-ресторане, – объявил он, когда я поинтересовался, какой заказать ужин.
– Вы считаете это мудрым, сэр? – спросил я, твердо зная, что на самом деле это безумие.
– Я считаю, что скоро умру здесь со скуки и если не сменю ненадолго обстановку, то сойду с ума. В действительности я был бы рад сойти с ума. – Он потянулся, зевнул и кивком указал в окно на величественную речную долину, по которой пролегал наш путь. При этом на его лице было написано вовсе не восхищение красотой пейзажа. – Я в состоянии выносить это лишь в течение некоторого времени, а потом у меня появляется желание, скажем, поджечь эти поля. Просто чтобы внести хоть какое-то разнообразие.
Мне захотелось выбранить его за эти мысли, внушить, что если он пойдет в вагон-ресторан, то от охранников не будет ни малейшей пользы. Я подумал, что, скорее всего, в вагоне-ресторане его привлекает не столько вкусная еда или общество других пассажиров, сколько выпивка.
– Сэр, не забывайте о событиях в Мюнхене. Думаю, что вам было бы разумнее оставаться в своем купе. Если желаете, я мог бы принести вам шнапс или бренди.
– Я хочу увидеть живых людей! – заявил в ответ Макмиллан и добавил, похотливо закатив глаза: – Раз уж у меня здесь нет женщин.
– Но… – попытался возразить я.
– Организуйте это, Джеффрис. Именно за это я вам плачу. – Безапелляционный тон не оставлял надежды на отступление.
– Я поговорю с вашими охранниками, сэр, – ответил я, борясь с желанием наказать этого спесивца за тщеславные потуги пустить окружающим пыль в глаза.
– Отлично, – одобрил Макмиллан, потирая руки, словно в предвкушении наслаждения. – Я хочу, чтобы двое из них сопровождали меня в вагон-ресторан. Вторая пара пускай остается здесь на карауле. У моих вещей. Они все смогут поесть, когда я лягу спать. – Последние слова, судя по всему, доставили ему большое удовольствие, как будто, помыкая ими, он обретал нечто большее, чем утоление голода.
– Я так и скажу им, – пообещал я, даже не задумываясь о том, что мне ответят эти люди.
Но те не разочаровали меня.
– Мы с капралом Хиршем пойдем вместе с ним, – сказал капрал Фостен, – и обеспечим этому курьеру безопасность даже против его желания.
Я был поражен: вместо того чтобы лопнуть от злости, он вел себя совершенно безупречно.
– Я передам это ему, – ответил я и направился к Макмиллану.
– С вашего позволения, сэр, я пойду в вагон-ресторан и распоряжусь насчет вашего обеда.
– Отлично, – так же восторженно заявил Макмиллан, – идите, Джеффрис. Я вот-вот умру от скуки.
– Непременно.
Я выскользнул из купе, питая тайную надежду, что главный кондуктор – самый высокий железнодорожный начальник в поезде – отговорит его от этого опрометчивого решения и тем самым разорвет цепь абсурдных поступков. Но в своих расчетах я не принял во внимание присущее немецкой нации стремление угодить сильным мира сего. Мои попытки внушить немцам, какие неприятности может повлечь за собой этот обед – я попытался сделать вид, что это искреннее беспокойство преданного слуги за судьбу хозяина, – привели лишь к заверениям, что все пожелания герра англичанина будут выполнены. Через сорок минут мы пришли к соглашению, что Макмиллану предоставят место только через полчаса. Вернувшись, я сообщил об этом моему хозяину, стараясь скрыть тревогу. Он был решительно настроен весело вступить на тропинку бедствий, а я оказался не в состоянии удержать его от этого. Но хуже всего было то, что я не имел понятия, где скрывается мой настоящий патрон.
– Конечно, я надену смокинг. Достаньте его, Джеффрис, он в шкафу. – Макмиллан был очень доволен собой и намеревался извлечь максимум удовольствий из неожиданно обретенной свободы. – Следующую ночь мы проведем в Страсбурге, а наутро помчимся дальше. Мы уже почти на месте, Джеффрис. И вы сможете вернуться к своим делам, если, конечно, мы не расторгнем раньше наш договор. Вам надлежит позаботиться о сохранности моего багажа, пока я… – Он сделал широкий жест, который должен был показать, что он не упустит случай обратить на себя всеобщее внимание. – Удостоверьтесь, что все мои вещи готовы к разгрузке. Даже не считаю нужным напоминать вам, Джеффрис, что вы не должны проявлять расхлябанность на своем посту.