— Вращающуюся?
— Да, круглую, как монета в сто су, с зубцами по краям. Она сделана из прочнейшей стали с очень острыми зубцами и работает совершенно бесшумно, с бешеной скоростью. Смотри!
С этими словами он повернул слева направо ручку. Что-то щелкнуло, и тотчас механизм заработал. Из корпуса появилось лезвие, и послышался звук, похожий на жужжание шмеля.
— Понял? — спросил каторжник.
— Пока нет.
— Вот, малыш, достаточно приложить эту пилочку к металлу, и она тут же распилит его.
— Не нажимая?
— Ничуть. Надо действовать нежно. Твои маленькие ручки прекрасно с этим справятся.
— Чтобы распилить колодки?
— Ты догадлив. Я сам не могу этого сделать по причине, которую ты узнаешь сегодня вечером.
— Так сегодня вечером?
— Да, время нас торопит. А теперь дай мне, пожалуйста, одеяло, на котором ты спал.
Маленький горбун, прихрамывая, притащил то, о чем его просили, и Татуэ принялся разрывать одеяло на одинаковой ширины полоски, затем связал их, свернул в клубок, и получилась веревка длиной приблизительно метров шесть.
— Довольно прочная. Должна выдержать человека моей комплекции. Иди поближе! Так как нам предстоит действовать в кромешной тьме, тебе надо как следует научиться пользоваться пилой. Кладешь ее на металл и не нажимай сильно, она режет сама. И ни в коем случае не подставляй пальцы, отхватит — не заметишь.
— Хорошо, я буду внимателен и осторожен. Можно, я поем немного и отдохну до вечера, а то я чувствую слабость.
— Конечно, замори, как говорится, червячка и поспи. Я разбужу тебя когда надо.
Даже для такого терпеливого человека, каким был Татуэ, время тянулось бесконечно. Бродяга вдруг начал сомневаться в успехе своего дерзкого плана. Сумеет ли ребенок, еще вчера лежавший без сознания, выполнить сложную задачу, которую он собирался ему поручить? Могут возникнуть сложности и непредвиденные обстоятельства. Но на карту была поставлена жизнь честного человека.
Прозвучал сигнал окончания работы. Татуэ сидел и размышлял. Через некоторое время он услышал сигнал отбоя.
«Уже, так скоро», — подумал каторжник. Теперь ему казалось, что время летит слишком быстро.
Прошло еще полчаса. Маленький горбун сидел рядом с великаном и ждал. Сердце его бешено колотилось.
«Пора», — скомандовал себе силач и решительно встал с кровати. Затем он осторожно перенес Гектора к окошку, которое располагалось напротив двери. Размером оконце было около 75 см с двумя рядами решеток и находилось довольно высоко, под потолком, так что через него можно было увидеть лишь кусочек неба.
Заключенный поставил мальчика на плечи.
— Ты готов? — шепотом спросил он.
— Да, — быстро ответил мальчуган.
— Нога не болит?
— Нет, все нормально.
— Хорошо. Начинай пилить слева внизу.
Гектор нащупал решетку, приложил пилу, нажал на пружину и услышал легкое жужжание.
Прошло минут пять.
— Решетка разогрелась? — спросил Татуэ.
— Не очень. Готово! Разрезал.
— Браво! Теперь давай наверху.
— Мне не достать.
Мужчина поднялся на цыпочки, вытянулся как мог, взял мальчика за ноги и поднял еще выше. Благодаря недюжинной силе он крепко держал малыша на вытянутых руках в течение всего времени работы.
— Не бросай решетку, когда отпилишь. Держи ее в левой руке.
Прошло еще минут пять или шесть.
— Готово, — победно произнес маленький горбун.
— Держись крепко. Опускаю.
Татуэ поставил мальчугана на пол.
— Ты устал? — заботливо спросил каторжник.
— Не будем об этом, — задыхаясь и обливаясь потом, ответил ребенок, оставаясь твердым, как решетка, которую он только что спилил.
Силач взял веревку, сделанную из одеяла, и передал мальчику.
— Привяжи один конец покрепче к решетке, которая осталась на месте, и постарайся зацепить ее за деревянный навес.
Бродяга снова поднял Гектора на уровень окна. Малыш прекрасно понял его, сделав все, как надо. Операция проходила в полной темноте и тишине. Теперь пора было уходить, прыгнув с трехметровой высоты по возможности бесшумно. К счастью, администрация усилила охрану внутреннего дворика, куда выходили двери казематов, не предполагая, что кто-то может вылезти с другой стороны.
С внешней стороны располагались дворики, разделенные заборами и представляющие собой нечто похожее на лабиринт под открытом небом. Дворики служили для прогулок отдельных заключенных и были размером 10 м х 4 м, а с двух сторон они имели по цинковому навесу, чтоб заключенный мог спрятаться от солнца или дождя. Навесы примыкали к камерам с № 1 по № 6 и располагались ниже окошек. Татуэ хорошо знал об их существовании. Он, как трубочист, высунулся из окна, вобрал в легкие побольше свежего воздуха и посмотрел наверх. Несколько звездочек поблескивали на темном небосклоне.