Только после того, как Колька скрылся в низинке на повороте дороги, Алешка подумал: «А как же теперь ночью будем пахать?» Подумал так — и впервые в жизни тот самый трактор, к которому он так стремился и который был в его глазах превыше всего, показался ему не заслуживающим внимания рядом с судьбой человека, невинно заключенного в тюрьму. И пусть стоит трактор. Пусть! И он, Алешка, тоже пойдет к следователю. Пойдет и скажет, что дядя Иван ни в чем не виноват, а виноват больше всего он, Алешка. Ведь если бы не он, Колька не попал бы к дяде Ивану, не стал бы его племянником, а значит, и не смог бы попасть в кладовую запасных частей. Во всем виноват Алешка! Надо скорее, ехать к следователю!
Было около полуночи, когда он добрался до усадьбы МТС. Но где искать следователя? Алешка остановился посреди аллеи и услышал сзади шаги.
— Алеша?
— Таня?
— А я тебя искала на поле в Черепановке…
— Ты как добралась?
— Форсистов взял колхозную машину и довез меня сюда.
— А я поездом. И Колька должен быть тут. Ты не знаешь, где следователь остановился? Мне он очень нужен.
— Подожди, я сейчас узнаю.
Таня вскоре вернулась.
— Ох, папа и ругается! Я ему сказала, что заблудилась в лесу и вышла в Черепановку.
— А где следователь?
— Видишь огонек в конторе? Он еще не спит.
Алешка решительно направился к конторе, но так как
дверь конторы была закрыта, он забрался на фундамент и, увидев за директорским столом грузного, в очках, незнакомого ему человека, громко спросил:
— Вы следователь?
Человек в очках вздрогнул.
— А тебе что надо?
— Я Алексей Левшин, племянник дяди Ивана, того самого, который в тюрьме, Ивана Ивановича…
И не успел Алешка назвать фамилию дяди Ивана, как грузный следователь с необычайной для него легкостью вскочил с мягкого директорского кресла и схватил Алешку за ворот:
— Вы что тут, сговорились дурачить меня? Мало днем, так еще ночью? А ну, пошел отсюда!
Все становится на свое место
Следователю дело о похищении запасных частей из кладовой училища механизации представлялось совершенно ясным и похожим на многие подобные дела. Гражданин Левшин Иван Иванович, пятидесяти семи лет от роду, русский, да, да, нет, нет (это означало, участвовал ли в гражданской и отечественной войне, был ли под судом и следствием), пользуясь бесконтрольностью со стороны руководства училища и в частности заведующего учебной частью, а также тем, что занимал должность заведующего складом запчастей, что давало ему возможность совершать хищения, и коменданта, что позволяло выносить с территории училища похищенное, систематически присваивал имущество училища механизации, заключающееся в разных тракторных деталях, на общую сумму в 5292 р. 94 к. Хотя обвиняемый себя виновным не признал, но изобличается в совершенном преступлении, обнаруженном, во время инвентаризации недостачей на вышеупомянутую сумму, а также тем обстоятельством, что в процессе следствия было обнаружено бегство племянника обвиняемого, Алексея Левшина, ученика-слесаря училища механизации, что свидетельствует о сговоре во время хищения, а так же о том, что вышеозначенный племянник продавал тракторные детали на сторону, так как обыском никаких запчастей, если не считать рукоятки для заводки мотора, которая служила рычагом при подъеме воды из колодца, обнаружено не было…
И вдруг такое, продуманное от начала до конца, дело зашаталось в своей основе. Алексей Левшин оказался Николаем Лопатиным, и совсем не племянником обвиняемого И. И. Левшина. Но этого мало. Нашелся какой-то Алексей Левшин, который действительно является племянником И. И. Левшина, но в котором обвиняемый не признает своего племянника и который заявляет, что еще весной он уехал из города. Но черт с ними, с этими мальчишками. Пусть Николай Лопатин принимает на себя вину Алексея Левшина, и пусть Алексей Левшин несет что-то несусветное, что он Николай Лопатин; беда в том, что они в один голос утверждают, что обвиняемый ни в чем не виноват, а виновата какая-то шайка, заставившая Николая Лопатина красть из кладовой запасные тракторные части. Нет, не ради каких-то там мальчишек он ведет это дело. Да ведь если от него ускользнет главный виновник, то будет грош ему цена… Где ваше чутье, товарищ следователь? Позволительно ли вам в ваши сорок с лишним лет так ошибаться? И думали ли вы, что какие-то там мальчишки спутают все дело, построенное по всем правилам юридической логики? Но закон есть закон. Следователь обязан расследовать даже вранье мальчишек, вдруг заявивших, что Алексей Левшин был Николаем Лопатиным, а Николай Лопатин — Алексеем Левшиным. Итак, верно ли, что Николай Лопатин стал Алексеем Левшиным, а Алексей Левшин — Николаем Лопатиным? С ума можно сойти от этой путаницы — кто когда кем был и кто теперь кем стал. Итак, прежде всего надо распутать имена и фамилии мальчишек. Пока тут не будет ясности, следствие будет кувыркаться с ног на голову и с головы на ноги. Это будет не следствие, а акробатическое представление на юридической арене.
На следующий день рано утром, обосновавшись в директорском кабинете, следователь вызвал к себе всех обвиняемых, подозреваемых и свидетелей. Прежде всего он решил выяснить личность появившегося в окне ночного гостя.
Алешка стоял у края стола, а напротив сидела, вызванная для опознания внука, бабушка Степанида. Следователь спросил ее:
— Скажите, — вы знаете этого гражданина?
— Да какой же он гражданин? — заливалась слезами старая Степанида. — Это же Алешенька, внучек мой. Ой, родненький, похудел-то как, и черный, что сапог. Я Ивану все отпишу. Не сберег он тебя…
— Гражданка, мне важно знать имя и фамилию вашего внука.
— Алексей Левшин… Одна у него фамилия…
— Это точно? Вы не ошибаетесь?
— Ды ты, милый, меня никак за дуру иль за сумасшедшую принимаешь? Кому, как не бабке, знать своего внука!
— Ну что ж, посидите в сторонке, — сказал следователь и приказал милиционеру: — Введите обвиняемого Ивана Левшина.
В кабинет вошел дядя Иван. Увидев Алешку, он улыбнулся ему, а. потом, заметив Степаниду, смущенно опустил голову.
Следователь спросил:
— Обвиняемый, скажите, — эта гражданка вам родня?
— Да… Мой брат был мужем ее дочери.
— Значит, вы должны знать внука этой гражданки и своего племянника?
— Конечно.
— Он в этой комнате?
— В этой комнате? — переспросил, озираясь, дядя Иван и покачал головой. — Его здесь нет.
— А это кто? — спросил следователь, показывая на Алешку.
— Николай Лопатин! Это не племянник.
— Ах, бесстыжие твои глаза! — вскочила старая Степанида и потрясла маленьким, худеньким кулачком. — Сгубил парня, в грязное дело втянул, а теперь отказываешься.
Следователь остановил ее:
— Гражданка, я вас прошу вести себя спокойно. — И приказал милиционеру: — Тракториста Шугая! — Когда тот вошел, спросил, показывая на Алешку: — Вы этого молодого человека знаете? Как его фамилия?
— Алексей Левшин!
— А что я говорила? — обрадовалась бабка.
— Что вы говорили, я слыхал, — перебил ее следователь. И продолжал вызывать свидетелей.
И вот один за другим вошли в директорский кабинет: Черешков, Сергей Антонович, Серафима Сергеевна, Форсистов, Володька, его отец — пастух колхоза, Глаша. Одни показывали, что Алешка — это Алексей Левшин, а другие, что он Николай Лопатин. Поднялся шум. Ни одна из сторон не желала признать правильными показания другой стороны. Тогда следователь сказал:
— Хорошо, давайте сделаем так: может быть, мы сможем прийти к единым показаниям в отношении другого человека, — и кивнул милиционеру: — Ввести Алексея Левшина!
— Какой еще Алексей Левшин? Один есть у меня внучек — вон он, — вскочила старая Степанида.
В комнату вошел Колька Лопатин. Он невольно остановился, увидев так много своих знакомых. Следователь подозвал его к столу, повернул лицом к присутствующим и сказал: