За окном стало темнеть. Зима все-таки. А вообще-то странно, что Вити так долго нет. Но потом я вспомнил, какие у зубного бывают очереди, и понял, что он еще часа два может не появиться. Только странно, что его одного отпустили к зубному врачу. Обычно, когда я хожу к зубному, со мной обязательно идет мама. Иначе я запросто могу дойти до поликлиники и потом повернуть обратно. Не знаю, почему я так зубных врачей не люблю? А Витя, получается, не боится? Силен парень!
Игрушка или что-то там такое грузилось, на компьютере все ни как не устанавливалась, в комнате темнело.
Внезапно дверь распахнулась. Я даже вздрогнул! Опять вошла Витина мама. Она посмотрела на меня и спросила:
— Тебе не темно?
— Нет, — почему-то сказал я, хотя в комнате уже почти ничего нельзя было различить.
— Да? — Она включила свет, и я зажмурился. Оказывается, глаза уже привыкли к темноте, а лампочка находилась как раз напротив меня, и светом меня просто шарахнуло по глазам.
— Извини, — сказала мама Вити дрогнувшим голосом.
Но я уже освоился и вежливо сказал:
— Нет, ничего, это просто так. Спасибо, так лучше.
На самом деле так было действительно гораздо лучше. А то в темноте я уже стал путать названия дисков. Но Витина мама все равно свет притушила, оставила только неяркую лампочку. Я не стал возражать — все-таки они здесь хозяева, может, они электричество экономят? Витина мама еще раз внимательно посмотрела на меня — у меня прямо дрожь по спине пробежала, и опять вышла.
Я перевел дыхание. Жуть какая! С чего это я родителей боюсь? Хотя… Вон по телевизору всякие ужасы показывают, что детей заманивают в дома, а потом убивают или в заложники берут! Но тут же я решил, что у меня нервы шалят. Витька же нормальный парень, значит, и родители у него должны быть нормальными. В общем, я решил, что он уже скоро придет, и ждать осталось совсем немного. А раз уже я столько времени здесь проторчал, то нет смысла уходить. Обидно будет, если я уйду, а он через пять минут появится. Я прошелся еще по комнате, и вдруг — слышимость здесь была, что ли, хорошая, или опять Витькины родители подошли близко к двери, — но я снова услышал их разговор. На этот раз Витина мама сказала:
— У него мои глаза, это точно!
Тут Витькин отец зашипел на нее, и они ушли куда-то.
Я пожал плечами. Моя мама тоже считает, что у меня ее глаза, а уши — папины. А у Витьки и правда глаза на мамины похожи. А чьи уши — я не понял. Все-таки я его родителей мало видел, чтобы понять, на кого он больше похож. Только непонятно, почему они вдруг решили это обсуждать?
Я сел на диван и стал смотреть на картину на стене. Там действительно висела картина, очень красивая, на мой взгляд. На ней была изображена лунная степь, причем луна почему-то красноватая, совсем как в моем сне, и стая волков сидела и глядела на луну. Может, и выла, кто ее знает! На картине непонятно, воют они или просто сидят. Ну Витька дает. Все себе под свою фамилию подбирает! У него и заставка к экрану, и картина, и игрушка — все с его фамилией. Вдруг мне пришло в голову, что моя фамилия — Волчков — тоже на волчью похожа. Раньше я, правда, думал, что она от детской игрушки произошла — волчка, который детишки крутят. Но от волка — мне бы больше понравилось. Я так обрадовался, что придумал новую версию происхождения своей фамилии, и решил тоже начать собирать всякие штучки с волком. Для начала можно будет попросить у Вити заставку с изображением волка.
Кстати, как там игрушка?
Игрушка все еще грузилась. Я покачал головой и опять сел на диван. Ну и ладно. Пусть грузится. Я только смотрел на мелькающие полоски на экране и ждал Витю. В комнате было полутемно, за окном совсем стемнело. Наверное, надо было все-таки встать и пойти домой, но мне было лень шевелиться. Полоски все мелькали, мысли у меня разбегались, и ни одной я не мог додумать до конца. Глаза потихоньку стали закрываться, я их открывал, но потом они снова закрывались, я устал с ними бороться и решил, что открою, когда придет Витя, или когда игрушка наконец впишется. Странно, что это за игра такая, что грузится целый час?
ГЛАВА IX.
Волчий сок
Я почувствовал, что кто-то сел рядом со мной на диван, и открыл глаза. Это была Витина мама. Она села слева от меня, к самому подлокотнику дивана. Жалко, что я не знал, как ее зовут. А Витина мама спросила:
— Тебе не грустно без друзей?
Я удивился, почему она так спросила, но сказал:
— Я теперь с Витей дружу.
Почему-то я решил, что она жалеет о том, что мой друг Сережка вывихнул ногу, и я теперь один гуляю. Поэтому я все так и ответил, как было. Но мне стало неловко. Где же Витька, в конце концов!
— Вите тоже без друзей грустно. Он так хотел подружиться с кем-то, похожим на него! — печально сказала она и внимательно посмотрела на меня.
— Я очень хочу с ним дружить, и я с ним дружу, — поправился я. — И вообще мы отлично понимаем с ним друг друга.
— Очень хорошо! — оживилась его мама. — Мне Витя о тебе рассказывал, и я думаю, что ТЕПЕРЬ у вас все будет хорошо.
Я кивнул, хотя не все понял.
Открылась дверь, и вошел Витин папа. Он посмотрел на нас, Витина мама ему кивнула, и он тоже сел на диван. Только справа от меня. Теперь я сидел на диване как раз между ними и не знал, на кого смотреть, когда разговариваю. От этого было неуютно.
— Ты что любишь есть? — вдруг спросила меня мама Вити. Я вспомнил, что обедал очень давно, и у меня уже в животе что-то пищит.
— Все, я все ем.
— А что любишь больше всего?
Тут я решил, что если назову любимую Витину еду, то им будет приятно, и меня покормят, и сказал:
— Томатный сок.
Больше я ничего не знал — я никогда не видел, чтобы Витя что-то ел.
За спиной у меня раздался какой-то звук. Мне показалось, что это Витин папа чем-то подавился, и оглянулся. Тот смотрел на меня с интересом и похоже, чувствовал себя неплохо. Я снова повернулся к Витиной маме — та просто сияла:
— Сейчас я принесу то, что тебе очень понравится.
Он вскочила с места и вышла из комнаты. Папа чуть придвинулся ко мне и спросил:
— Ты здесь давно живешь? В этом городе?
— Я всегда здесь жил, — удивился я. — С самого рождения.
— А твои родители кто?
— Папа — программист, а мама в магазине работает. В зоомагазине, — уточнил я.
Витин папа придвинулся ко мне и спросил:
— И что она делает в магазине?
— Корм для животных продает, — пожал я плечами. Взрослых всегда интересуют всякие глупости! Подумаешь, мне тоже хотелось бы, чтобы моя мама торговала тиграми и львами. Тогда весь класс мне бы завидовал. Но вообще-то и это неплохо. По крайней мере, когда у меня будет собака, то корм она будет получать со скидкой. Я уже узнавал. Но я этого не стал говорить.
Тут вошла Витина мама и внесла поднос. На нем в высоком бокале был томатный сок — ну конечно, я же его попросил. И еще на тарелке какие-то печенинки. Я обрадовался, запихнул себе в рот сразу две штуки — м-м-м, и правда, очень вкусно. Но может, я просто проголодался?
Витиной маме очень понравилось, что я так здорово ем. Она улыбалась и тихонько гладила меня по голове. А я просто-таки наворачивал эти вкуснющие солененькие печенья и запивал их томатным соком. Сок тоже был вкусный, только не такой, как обычно, а наверное, очень крепкий, потому что густой и соленый. Я ел и никак не мог оторваться. Честное слово — в первый раз меня так здорово угощали! Витин папа вдруг спросил:
— А ты уверена?
— В чем? Он наш, ты же видишь? — сказала мама. — А в конце концов, какая разница?
— Как это — какая разница! — возмутился папа. И вдруг ахнул: — Ты что, волчий сок добавила?!