Особенно умиляет то, что определение "производящая", повсеместно заменившее в русском переводе оригинальное "приносящая", к середине XX века так и не завершило славный и долгий путь многократных последовательных переводов, начав его с латинского "silphion producit" из перевода Ксиландра в XVI веке (см. рис. 7).
Все фрагменты Страбона в русском переводе издания 1964 года, так или иначе связанные с сильфием, содержат те или иные очевидные ошибки. Все эти ошибки неоднократно и безрезультатно правились предыдущими переводчиками и критиками. Ниже рассказ об одной из таких ошибок, оказавшейся банальной ошибкой первоначального перевода.
Тонкости перевода
Непосредственно за исходные тексты на древнегреческом заставил взяться следующий шедевр межязыковой трансляции из русского перевода "Географии" 1964 года:
Эти 2 пояса, по словам Посидония, отличаются некоторыми особенностями: они в буквальном смысле слова высушены, песчаные, ничего не производят, кроме сильфия и некоторых похожих на пшеницу сожженных солнцем плодов (Страбон II.II.3).
Просто не хватило фантазии представить, как могут выглядеть "похожие на пшеницу сожжённые солнцем плоды". Но для начала была сделана попытка выяснить, как с древнегреческим текстом справились предыдущие переводчики. Сделать сейчас это необыкновенно просто. Практически любое издание "Географии" Страбона в виде отсканированных страниц можно найти в сети всего в несколько кликов, а наличие пусть даже плохо распознанного текстового слоя позволяет столь же быстро отыскать нужный фрагмент.
Оказалось, что данная нелепая интерпретация применялась не всегда, но имеет очень насыщенную историю и глубоко уходит своими корнями во времена Возрождения, к интерпретации немецкого эллиниста XVI века Вильгельма Гольцмана (1532–1576), писавшего под эллинизированным именем Ксиландр. Ниже список переводов фразы по 1917 год, начиная с самого первого перевода на латынь:
• неких самых жгучих выгоревших плодов = quorundam fructuum calidissimorum inustorum (Guarino, 1469)
• неких плодов, подобных пшенице, но обожжённых солнцем = frugum quarundam tritico similium, sed adustarum (Xylander, 1571)
• некоторые зёрна разновидности пшеницы, содержимое которых иссушено от пыла солнца = quelques grains d’une espèce de froment, dont la substance se trouve desséchée par l’ardeur du soleil (du Theil et Coray, 1805)
• некоторые подобные пшенице, сожжённые плоды = einige weizenähnliche, verbrannte Früchte (Forbiger, 1856)
• немного зерна, видом похожего на пшеницу, но всего обожжённого на солнце = un peu de grain, d'une espèce semblable au froment, mais tout grillé par le soleil (Tardieu, 1867)
• обожженные плоды растенія похожего на пшеницу (Мищенко, 1879)
• обожжённое солнцем зерно, несколько напоминающее пшеницу = a parched grain somewhat resembling wheat (Hamilton, 1903[7])
• некие жгучие плоды, иссушенные жарой = some pungent fruits that are withered by the heat (Jones, 1917)
Интересно, что в английском переводе 1917 года издания, из которого были взяты комментарии, а по греческому тексту якобы сделан русский перевод 1964 года, с пшеницей наконец-то было покончено, но на русский перевод это никак не повлияло. Для справки: страницы с английским переводом в этом издании расположены справа от страниц с греческим текстом.
Не менее любопытную находку принесло сравнение пары словарей Лиддела-Скотта издания 1897 и 1940 годов. В издании 1940, исправленном и дополненном сэром Генри Стюартом Джонсом, появляется ранее отсутствовавшее там слово πῡρώδης с переводом = cereal (зерновой, злаковый) (рис. 2). Сэр Генри, обогативший словарный запас предшественников уникальным сельскохозяйственным термином из Страбона, почему-то не стал выяснять причину, по которой его менее титулованный однофамилец Гораций Леонард Джонс не использовал настолько спорное прилагательное при переводе на английский язык указанного фрагмента "Географии".
Рис. 2. Увеличение поголовья древнегреческих слов. Фрагмент страницы греко-английского словаря Лиддела-Скотта-Джонса 1940 года.
На разных языках, на протяжении более трёх с половиной сотен лет, переводчики раз за разом пытались описать нечто невообразимое, перелицовывая откровенно бессмысленный перевод. Здравый смысл, заданный интерпретаций Гуарино, окончательно вернулся только в XXI веке. Пшеница в этом крошечном фрагменте Страбона больше не популярна: