— Зачем же тогда они вылезают из своего панциря? — Тронду было неловко спрашивать, но ему очень хотелось все понять.
— А затем, — терпеливо продолжал палтус, — что жесткий панцирь не растягивается так легко, как кожный покров у рыб. По мере того как омар растет, ему становится тесно в его скорлупе. Поэтому ему приходится «вылезать из шкуры». Ха-ха-ха! — засмеялся палтус, довольный своей остротой. — Впрочем, он не умеет беречь вещи. Бросает свою старую одежду, а сам прячется и ждет, пока его незащищенное туловище покроется новой жесткой броней.
— Поразительно! — воскликнул Тронд.
— Да, это ты верно заметил, — согласился палтус. — Омары и впрямь поразительные животные. Они плотно прикрепляют икру к задней части туловища, совсем как креветки, так и носят ее под хвостом целый год, пока из икринок не вылупятся маленькие омарчики… Ну, а теперь нам надо отсюда убираться, — неожиданно заявил палтус и с трудом сдвинул с места свое грузное тело. — Люди спускают сюда трал.
— А куда же мы денемся? — спросил Тронд. Ему еще никто не рассказывал о трале, и он понятия не имел, что это за зверь.
— Мы поднимемся немного выше, вот и все, — спокойно ответил палтус. — На наше счастье, трал обычно опускают на большую глубину, а нам ведь ничто не мешает с удобством расположиться над ним. Трал — это самый страшный, ненасытный зверь, которого только можно себе представить. Иногда он захватывает целые косяки креветок. Впрочем, сегодня люди как будто охотятся за рыбой. Погляди-ка, вот и трал!
Под ними зловеще забурлила вода. Тронд молнией метнулся прочь, юркнул за водоросли и стал испуганно выглядывать из-за крупных листьев с зубчатыми краями.
Канат, который раздваивался в нижней своей части, тянул за собой громадный сетчатый мешок с очень мелкими ячейками. Внутри находились распорные пластины. Трал волочился по самому дну, оставляя за собой облако ила и песка. Давление воды раздвигало пластины, открывая доступ в мешок, так что рыба, как только заплывала туда, оказывалась в ловушке.
Это было самое удивительное из всего, что Тронду приходилось видеть за всю его жизнь. Бррр!.. Как здесь страшно! Тронд поблагодарил палтуса и поплыл прочь так быстро, как только мог. Ему не терпелось отыскать более безопасный уголок.
У берега Тронд повеселел. Среди водорослей, кишевших мельчайшими рачками, среди морских звезд и нежных темно-фиолетовых голотурий с клейкими щупальцами он чувствовал себя совсем как дома. Короткие, толстые кольчатые черви с блестящей, словно металлической, щетиной на спинке копошились в иле, а на камнях, на раковинах голубых моллюсков повсюду затейливым узором расположились белые известковые трубчатые черви.
Тронд остановился, помахивая грудными плавниками. Он с интересом разглядывал известковых червей. Из трубочек высовывались яркие цветы «морской гвоздики», угрожающе шевелилась их коварная бахрома.
— Добрый день! Я вижу, ты вышел на прогулку!
— Да, это верно, — ответил Тронд, глядя во все глаза на удивительное существо, которое заговорило с ним.
Перед ним была синевато-зеленая рыба с красным брюшком. Сразу бросалось в глаза множество шишек и бородавок на ее туловище. Но удивительнее всего было то, что она плотно прижималась брюшком к отвесной скале.
— Кто ты такая? — спросил Тронд.
— Меня называют пинагором, — ответила рыба. — Я не очень хорошо плаваю, но зато исполняю свой долг, чего нельзя сказать о большинстве рыб. Хочешь посмотреть, чем я занят? На месте брюшного плавника у меня имеется присоска, — продолжал пинагор, как только Тронд подплыл к нему поближе. — Моя жена откладывает икру. Но я не бросаю икринки на произвол судьбы, как это делают твои сородичи, нет! Я присасываюсь к скале и стерегу их несколько недель подряд, пока из икринок не вылупятся мальки. Кстати, не видал ли ты случайно мою жену? — спросил пинагор, раскачиваясь в такт набегавшим волнам; его синевато-зеленая спинка блестела, словно эмаль.
— А она похожа на тебя? — осведомился Тронд.
— Да нет, не совсем. У нее синяя спинка, но зато белое брюшко, — пояснил пинагор. — Если ты встретишь ее, то передай, что мне надоело так долго торчать здесь одному.
— Берегитесь! Берегитесь! — послышалось внезапно со всех сторон.
— Берегитесь косаток! Сюда плывут косатки! — донеслось снизу, со дна. — Берегитесь! Спасайтесь! Сюда плывут косатки!
Все заволновались. Перепуганные рыбы метались из стороны в сторону, не зная, куда укрыться. Донные животные зарылись в песок или прятались в густых водорослях. Некоторые рыбы поспешно уплывали прочь. Усатые киты спешили к поверхности полным ходом, словно корабли. Тюлени выползали на берег. Приближались косатки!