Я снова оглянулась, и ректор нашелся у входа в комнату. Выглядел он усталым, но глаза необычно блестели. Он подошел к кровати, сел на краешек и улыбнулся, глядя на меня. Просто молчал, смотрел и улыбался. Я смущенно потупилась, некоторое время смотрела на собственный руки, да, уже мои руки, опять мои! Я же живая! Я ЖИВАЯ!!!
- Ормондт, я живая! - закричала я и бросилась ему на шею.
- И не вздумай больше умирать, - ответил он, стискивая меня своими надежными сильными руками.
- Ни за что! - пообещала я, чуть отстранившись от него, и снова крепко сжала руки вокруг его шеи.
- Задушишь, - засмеялся Ормондт, но и не собираясь освобождаться. - Кто меня оживлять будет?
Я не слушала, схватила его лицо в ладони и целовала, как сумасшедшая, радуясь, что живу, что дышу, что снова чувствую свое тело, свои эмоции, всю себя, в конце концов. Что могу целовать, обнимать, сидеть на коленях. Залезла на колени и снова целовала и целовала, глаза, губы, щеки, все, куда попадали мои губы. Ормондт чуть отстранил меня, останавливая мой безудержный поток поцелуев, посмотрел в глаза с болезненным вниманием и выдохнул:
- Как же я люблю тебя, маленькая.
- Ормондт, - прошептала я, замирая от той силы, что он вложил в свое признание.
Наши взгляды были скрещены еще мгновение, а затем губы лорда встретились с моими, и не было сил остановить этот бесконечный жадный поцелуй.
- Кх, - раздалось от двери, и сладкий туман был рассеян Бриннэйном.
Я повернула голову и застыла, широко распахнув испуганные глаза. Джар был здесь. Он стоял перед Алаисом, не сводя с меня, наполненного болью, взгляда. Какой бледный, пронеслось в голове. Джар, действительно, был очень бледен. Он плотно стиснул губы, и мне стало нехорошо. Аерн все видел и слышал, абсолютно все.
- Джа-ар, - прошептала я одними губами.
- Я рад, что вы снова с нами, Марсия, - ледяным спокойным тоном произнес студент, затем развернулся и вышел.
Я так и продолжала сидеть на коленях Ормондта, сжимаемая в его объятьях, а Джар все видел, но ничего не понял, хотя... А что тут еще можно понять? Значит, так и надо, значит, так правильно. Только почему же мне хочется завыть в голос и броситься за ним, чтобы просить, умолять о прощении?
- Маленькая, - ректор позвал меня, и я перевела на него рассеянный взгляд. - Что с тобой?
- Я хочу есть и... - я посмотрела ему в глаза и решилась, - мне нужно тебе кое в чем признаться.
Он вдруг напрягся, бросил взгляд на опустевший проем двери, и в глазах мелькнуло упрямство.
- Давай сегодня без признаний, ладно? Ты устала, я устал. Завтра поговорим, - сказал он, словно опасаясь чего-то.
- Нет, - я покачала головой. - Сегодня. Если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, ты должен обо мне кое-что узнать. И это может тебе не понравиться.
- Демоны, Марсия, мне это уже не нравится. - Раздраженно ответил лорд Ронан, снова бросив взгляд на дверь.
- Возможно, тебе это не понравится до такой степени, что ты вышвырнешь меня за ворота, как нашкодившего котенка, - грустно улыбнулась я и ахнула. - Моя Лани! Что с моей девочкой?
- С котенком все в порядке, - подал голос Бриннэйн. Он, оказывается, все это время был в спальне и скромно стоял у окна. - Оли за ней присматривает, как ты просила. Он недавно появлялся. - Затем хлопнул в ладоши. - Здесь кто-то есть вроде хотел?
Оживились и я, и ректор. Еда - шикарная возможность отложить неприятный разговор. Я живо соскочила с колен Ормондта, шмыгнула в ванную, чтобы привести себя по-быстрому в порядок, а потом стояла под дверью и слушала удаляющиеся шаги мужчин и их негромкие голоса. Помыться я помылась, смыть с себя запах обители Последователей, да и смерти было несказанно приятно. Мои мысли вертелись вокруг Джара. Мне было стыдно, больно, неприятно. Я не знала, что будет дальше, но приняла твердое решение рассказать ему обо всем. Быть может негодование и брезгливость, которые он должен обязательно почувствовать, когда я ему расскажу о себе, сделают его переживания менее болезненными, а может и вообще...
Меня ждали за накрытым столом, не начиная есть. Бидди уперла руки в бока и недовольно покачала головой. Я развела руками, извиняясь, и села за стол. Аппетит, пропавший было из-за переживаний, вернулся и напомнил, что я не ела с момента, как меня похитил Кин. Ого! Это же вредно для здоровья. Так что обеду я воздала должное, радуя домовиху горящим взором и периодическим мычанием:
- М-м-м, вкусно.
Бриннэйн не отставал от меня, а Ормондт лениво ковырял вилкой в тарелке, за что получил от Бидди нагоняй и совершенно неприличную затрещину.
- Ешь, охламон, - сердито фыркнула домовиха.
- Позже, дорогая, - ответил наш всемогущий, потирая затылок, и встал из-за стола. - Я жду тебя у себя в кабинете, - сказал он мне и покинул гостиную, где был накрыт обед.
Мы переглянулись с Алаисом. Тот серьезно посмотрел на меня, о чем-то задумался, и, наконец, произнес:
- Удачи.
Не знаю, что он хотел этим сказать, но в кабинет Ормондта я входила больше настороженная, чем подавленная предстоящим разговором. Лорд Ронан сидел спиной к двери и рассматривал на свет вино в бокале. Он, молча, указал мне на второй бокал, и я не стала спорить, выпив вино почти залпом.
- Что ты хотела сказать? - спросил Ормондт, не глядя на меня. Я молчала, и он повернул голову. - Говори же.
Легко сказать, не так сложно принять решение, а вот начать... Протянув ректору бокал, я смотрела, как янтарное вино наполняет его. Они достойны того, чтобы знать правду, достойны, и они ее узнают. Сделав небольшой глоток, я поставила бокал на стол, снова посмотрела на лорда, и он протянул ко мне руку. Я отрицательно покачала головой. Не хочу, чтобы к концу моих откровений меня скинули с коленей.
- Я не та, кто думаешь, - сказала я и замолчала, ожидая реакции. Ее не было, только спокойное внимание. - Помнишь тот ритуал, когда Тьма первый раз призвала меня? - он кивнул, но я уточнила на всякий случай. - Тот, когда руна изменилась, и Сильвия...
- Я помню, - перебил меня Ормондт. - Что с тем ритуалом?
- Мы не вызывали дух, мы хотели переселить душу, мою душу, - теперь я не смотрела на него.
- Подробней, - он был все еще спокоен.
- В тело кошки Сильвии, в мое родное тело. Ормондт, я не человек, я Марси. - закончила я почти шепотом, боясь посмотреть на ректора.
- Не понимаю, - его голос прозвучал немного глухо.
- Тело Эланы оно было возрождено, только вселилась в него не душа Эланы, а моя, - кажется, я сама себя не слышала.
Ормонд молчал какое-то время, затем встал и прошелся по кабинету. Остановился передо мной, некоторое время мерил холодным изучающим взглядом, потом нагнулся к самому лицу.
- Если ты хотела придумать повод, чтобы не оставаться со мной, то это самый глупый. Твои выдумки, Марсия, унижают меня, я хочу слышать правду, - раздраженно, даже немного зло сказал он.
- Но это правда, - я подняла на него глаза. - Я Марси, кошка Сильвии Вилей.
- Марси... я, - лорд Ронан вдруг осекся, резко отошел от меня. - Марсия Коттинс, кошка Марси? Кошачьи повадки, независимое поведение, полная смена рациона... Возрожденный дух Эланы не мог изменить ее характера, так? Изменить могла только новая личность. Душа кошки в человеческом теле... Бред! - ожесточенно воскликнул он.
- Не бред, - голос, наконец, снова повиновался мне.
Я подошла к нему, взяла за руку, и Ормондт не отнял ее, вопреки моим ожиданиям, но взгляд был жесткий, колючий. Вздохнув, я тоскливо взглянула на бокал с вином.
- Сядь, - попросила я. - Я тебе все-все-все расскажу.
Ректор послушно вернулся в кресло, я все же взяла бокал и снова сделала глоток. Он выжидающе смотрел на меня, затем протянул руку, дернул, усаживая к себе на колени и велел:
- Рассказывай.
- Все началось с того, что у Сили не шло упокоение... - начала я свой рассказ.
Когда я закончила, Ормондт сидел, глядя перед собой. Он ничего не говорил, поглаживал по спине, скорей машинально, но хранил молчание. Я осторожно встала с коленей, меня не удерживали, подошла к двери и только тогда обернулась. Льдисто-серые глаза провожали меня задумчивым, чуть отстраненным взглядом. Чтобы он сейчас не думал, я была лишней.