— Нарв, нам обязательно тренироваться именно на этой девушке? — спросила Сильвия, отрываясь от тетради.
— Если возьмемся за наших, то это не останется тайной, они же все под учетом. Количество упокоений отражается в их историях. — Пояснил Нарвис. — А эта девушка временная, ее завтра увезут, и никто ничего не узнает.
Моя хозяйка согласно кивнула и вернулась к своим занятиям. Я вскочила на окно и беспокойно посмотрела на улицу, там стало совсем темно. За спиной раздался звук захлопнувшегося учебника. Я обернулась, долговязый потягивался, он со своими заданиями закончил. Сильвия еще что-то писала, но через несколько мгновений тоже закрыла тетрадь и улыбнулась своему дружку.
— Закончила? — спросил он, целуя ее пальцы.
— Закончила. Идем? — Сильвия потянулась губами к Нарвису.
Они некоторое время целовались, затем отлепились друг от друга и решительно поднялись из-за стола. Сильвия взяла свою сумку, а долговязый направился ко мне. Я спешно слетела с подоконника и забилась под диван. Меня выманивали долго, уговаривали еще дольше, потом плюнули и просто вытянули из-под кровати при помощи магии. Не люблю я магов! Я попыталась выскочить из сумки, но замок захлопнулся, и я оказалась в ловушке. Спасите-е-е!!!
* * *
В сумке было темно и страшно, а еще душно и одиноко. Меня болтало по ней, как молоко в бутылке. Скажу честно, я нервничала и орала. Сильвия пыталась сюсюкаться со мной, потом пытался успокоить Нарв, но мне было плевать на все их: "Марси, девочка, тихо. Уже скоро, потерпи". Потому что как раз это скоро и пугало. Ну, не люблю я всю эту призрачную братию, меня с них воротит, а их от меня. Но кого бы это еще волновало. Люди — большие эгоисты. Им надо, а Марси страдай. Чему их тут столько лет учат, если решить все проблемы может только маленькая кошка?
— Надо с ней что-то делать, — услышала я голос долговязого. — Она так всю академию на уши поставит.
— Мау-у, — подвывала я, не надо со мной ничего делать!
— В стазис? Или может полог тишины? — предложила предательница Сильвия.
— Из стазиса долго выходить будет, нам нужна внезапность, — ответил Нарвис. Фигу тебе с маслом, а не мышей в голодный год.
— Полог? — моя мерзавка явно приготовилась колдонуть.
— Я сам, — мягко ответил Нарв, и я вздохнула с облегчением.
— Мау-у, — я все-таки решила продолжить возмущаться. — Мау-у, ма…
Попробовала еще немного поорать, но из пасти не вырвалось ни звука. Это не люди, и не маги, это свиньи какие-то! Я-то думала, что меня другие слышать не будут, а вышло, что я голоса лишилась.
— Хорошо-то как, — выдохнула Сильвия.
— Да, тишина — приятная штука, — согласился долговязый.
По моим прикидкам, мы уже миновали все корпуса, где жили студенты, и направлялись в сторону двух учебных склепов. Мертвяков у нас было мало, не академия некромантии все-таки, потому учебный материал хранили пуще зеницы ока, чтобы великовозрастные раздолбаи не вздумали использовать его не по назначению. А то были случаи, когда романтики с извращенной фантазией отправляли к своим зазнобам умертвий с с букетами и подарками. Или устраивали бои трупов на деньги, или же гонки конечностей. Забирали у мертвяков кисти рук, колдовали, и руки бежали на пальцах, тоже, кстати, на деньги. Учебные пособия такого кощунственного отношения не выдерживали, и ректор поставил на них счетчик, который учитывал, сколько раз нежить восставала, сколько упокаивалась. Если количество подъемов превышало количество отметок в журнале, хранившемся в склепе, с подписями преподавателей, то вся академия натягивала унылый вид на лица и шла за расплатой к нашему всемогущему. Мы успели с Сильвией к последнему чудачеству студентов и издевательствам над усопшими. Тогда шутники устроили трупам чаепитие в столовой, в которой студентов кормили только обедами. Повариха заходит с утра пораньше, а за столами сидят умертвия с чашками в костлявых руках, вежливо ей кланяются и скалят зубы. Повариху долго приводили в чувство и успокаивали, женщина она у нас простая, к таким раутам не привычная. А новый ректор погремев молниями и громами, поставил счетчик упокоений и призрачных стражей. Сама я их никогда не видела. К склепам не хожу принципиально по уже известной причине, не люблю я этих ледяных вонючек, они мерзкие, фу. Потому-то Нарв и тащил мою дуреху, пока не увезли не учтенный труп.
— Готовься, Марси, — донеслось до меня, — сейчас придется поработать.
Только открой сумку, долговязый, я тебе рожу-то твою нахальную расцарапую. Я зашевелилась, от нетерпения переползая из одного края сумки в другой.