Но Британия может послать своих солдат!
Пусть, еще сегодня мы их разобьем, завтра уже не уверен. Сейчас мы имеем дело с колониальной армией, которой мы можем больно щелкнуть по носу, а потом извиниться. Сильных противников все уважают и британцы удовлетворяться нашими извинениями. К тому же что это за армия? Смех один. Если мне еще удастся в ближайшие два месяца сюда протащить еще своих людей, то думаю в своем округе, мы вместе с бурским ополчением сумеем собрать отряд в 200 человек. Смею Вас заверить, что данный отряд может наголову разбить британскую армию в количестве тысячи человек! Так чего же нам бояться?
Ну тут Вы явно преувеличиваете — заметил Бранд.
Отнюдь, среди этой тысячи большинство людей будут чернокожие, туземные союзники англичан, я уверен, что они все разбегутся после первых же наших выстрелов. Далее идет набранное в Капской колонии ополчение, эти сыновья мелких лавочников, они совсем не против красиво маршировать, но категорически не готовы умирать — думаю, что они также побегут. А кто там тогда останется? Сотни две английских солдат? В своих красных мундирах они будут выглядеть отличными мишенями, к тому же здесь в колониях они пока вооружены однозарядными ружьями и им дают в подсумки на всю военную компанию только по двадцать патронов, а в случае перерасхода, им нужно оформлять кучу бумаг для отчетности, чтобы получить новые. Да мне их просто уже сейчас жалко!
Так постепенно, шаг за шагом я убедил президента Бранда поддержать все мои военные планы. Вот и все, мои дела в Блумфонтейне подошли к концу. Растратив все мои наличные деньги, которые я выделил себя на эту поездку, я возвратился домой в Кимберли, увозя с собой для старейшин моего округа письмо президента. В нем указывалось, что мне поручается собрать отряд для набега против басутов и призывались в него бурские добровольцы. А если же таких вовсе не окажется, нашему фельдкорнету предписывалось выделить в него двух бурских ополченцев, для связи и взаимодействия с голландской общиной. Проводников же мне президент обещал выделить из авторитетных буров проживающих на юге, у границы, хорошо знающих район предстоящих военных действий.
И снова суета трудовых будней подхватила меня. Прибыли еще полсотни работников кафров, их разместили и определили на работу. Буль принес деревянную статуэтку из акации, стилизованную под черное дерево — я одобрил ее, но приказал выдолбить ее пустой внутри и приспособить деревянную заглушку, чтобы можно было ее закрасить и статуэтка казалась всем целой. Вот готовый контейнер для моих алмазов, который скоро повезет новый курьер. К слову, Буль, взял еще себе в подчинение двух туземных полицейских, он также принес мне пару образцов своих туземных ядов. Мне они тоже скоро пригодятся. А так работа кипит вовсю. Алмазы добываются, водопровод строится, дома возводятся, Герхард везде мечется, руководит, Ганс наушничает, Курт разъезжает, убеждает буров вступать в наш отряд самообороны против англичан, скоро приезжает Фридрих, он привезет нам деньги, мои малайские девицы со своим сопровождением тоже уже где-то рядом, что-то привозят торговцы, они теперь часто приезжают в наш лагерь, скоро наверное кто-то из лавочников и торговцев со стороны попросит обосноваться в нашем городке, здесь крутятся хорошие деньги, а над всем этой мирной картиной уже занимается зарево приближающейся беды. Война на подходе!