Глава 20.
Капитана дау звали Ахмет. Это был наглый и крикливый араб в белых одеждах, а его команда представляла собой группу босых оборванцев, омерзительной наружности. Увидев их, я сразу подумал, что наше плавание не обойдется без проблем, и они не заставили себя долго ждать. На третий день, мы вчетвером сидели в каюте и отдыхали, когда к нам в каюту зашел один из матросов. Ну, зашел и зашел, может, у капитана тут остались какие-либо вещи, и он послал его за ними. Но представь те себе мое удивление, а потом и негодование, когда увидел как этот оборванец, не стесняясь нас, начал рыться в наших же вещах! Я сделал знак Гюнтеру и достал свой револьвер. Гюнтер поднялся, подошел к склонившемуся матросу, а потом сильным пинком сзади, повалил его на пол. После этого он схватил начавшего что-то кричать оборванца за шиворот, и рывком выбросил его наружу. Матрос упал и покатился по палубе, громко визжа и явно выкрикивая какие-то ругательства и проклятия на арабском. Мы вышли за ним наружу, при этом Курт предусмотрительно захватил с собой ружье. Мгновенно прибежали другие моряки и подняли с палубы своего пострадавшего товарища. Со всех сторон слышались гневные возгласы матросов, некоторые опустили руки на рукоятки своих ножей и кинжалов. Наконец показался наш капитан лукавый Ахмед, явно спровоцировавший эту ситуацию. На ломаном английском, он начал причитать, что зря взял с собой в плавание неверных собак и теперь его люди недовольны и он не знает, удастся ли ему погасить этот конфликт даже за двадцать золотых монет. Тут я холоднокровно направил дуло своего револьвера ему в лоб, Гюнтер тоже достал свой револьвер и вместе с Куртом, вооруженным винтовкой, они вдвоем стали контролировать команду.
Ахмед! -сказал я капитану -зря ты это все затеял. Вас всего двенадцать человек, а у нас сейчас тридцать зарядов, и в придачу еще револьвер Курта. Только рискни и дай мне повод, и мы просто всех Вас перестреляем за пару минут, и Вы просто ничего не сможете сделать со своими кинжалами. В сущности, так будет даже лучше, Вы все мне и не нужны. Красное море -довольно узкий водоем протянувшийся с севера на юг и даже такие никудышные моряки как мы, понимаем где восток , где запад, и где север. Так что Вы пойдете кормить местных акул, а мы, не спеша, будем идти под парусом при попутном ветре на север, а если ветер не будет попутным, то будем стоять на якоре. Ну, потеряем мы несколько дней, ну и что? Воды Вы набрали из расчета на 15 человек, а нас останется трое, еды тут полно- я взглядом показал на окружающие нас корзины с финиками- так что Мы доплывем и сумеем выбросить этот корабль на песчаный пляж. А вы все уже будете в аду, ублажать своего шайтана. Так что делай свой выбор, я жду.
Курт при этих моих словах выстрелил в пол рядом с ногами одного из арабов, от пола отскочила деревянная щепка и поцарапала тому ногу, он жалобно взвизгнул. Выстрел произвел магическое действие на моряков, все руки сразу убрались с рукоятей кинжалов, и арабы стали стремиться отойти от нас подальше и спрятаться один за другого.
Ахмед тут же заявил, что он просто пошутил, а на шутки настоящие друзья, такие как мы с ним, не должны обижаться. После чего он руганью разогнал своих матросов по местам, заставив их вновь заняться работой. Хотя я и услышал несколько раз, что капитан шипел своим бравым морякам, что-то там, про неверных собак, которые за все заплатят. Понятно с первого раза не дошло, попытаемся донести со второго, а третьего уже точно не будет.
Этим вечером мы готовились к нападению, понятно же, что арабы попытаются взять реванш и попытать счастья в темноте, где наше стрелковое оружие не будет так уж эффективно. Поэтому мы зарядили в свои ружья по два патрона с дробью, они в случаи чего, должны были прийтись на первые выстрелы. Кроме того, мы приготовили запасные свечи и расставили их по местам, рассчитывая зажечь их от уже пары горевших. Кроме того, вход в каюту мы загромоздили капитанским сундуком, корзинами и тюками, нашедшимися здесь же. После чего, Курт стал дежурить в первую смену, а мы с Гюнтером дремать в полглаза, положив наши ружья рядом с собой. Около полуночи, Курт, как раз готовился смениться, когда наша баррикада стала рушиться. Курт, не долго думая, пальнул туда дробью, раздался жалобный вой, мы вскочили и не размышляя, так же сделали по выстрелу в сторону входа, после чего стремительно выбрались наружу. На палубе при свете пары, тройки факелов, которые наши бравые арабские моряки принесли с собой для освещения, я заметил собравшимися всю нашу команду. В руках у них сверкали кинжалы, а Ахмет вцепился в здоровенное кремневое ружье, которое у него в руках ходило ходуном, и он никак не мог прицелиться. Я выстрелил в пол рядом с капитаном, ружье тут же выпало из его рук и покатилось по палубе.
Еще одна шутка, Ахмет? -сказал я- завязывал бы ты уже со своими шутками, я тебя официально предупреждаю, Вы сейчас все бросаете свои кинжалы за борт или же можете прыгать туда сами. Твои шутки мне уже изрядно надоели.
Под дулами наших винтовок, моряки побросали свое холодное оружие за борт, а Ахмед начал ныть, что у него очень дорогой кинжал, тем более , что фамильный.
Хорошо, черт с тобой, ты можешь его оставить, а вот свое ружье давай сюда, оно пока побудет у нас в каюте, и нам так будет спокойней, и ты его ночью не потеряешь.
Ахмед уверяя, что больше проблем от него не будет, нашел на палубе свое ружье и передал его мне. Порох с полки ссыпался, поэтому выстрелить из него сейчас было невозможно. Мы вернулись в каюту, а снаружи еще долго слушалась отборная арабская ругань. Похоже, что одному из матросов сильно досталось и ему предстоит провести в лазарете пару недель.
Несмотря на эти наши недопонимания, тем не менее , мы все это время приближались к своей цели, плывя по теплым водам Красного моря. Питались мы, как и вся команда, финиками из корзин, запивая это все теплой вонючей водой. Так же приходилось все время почесываться, из за укусов надоедливых насекомых, изрядно досаждавших нам по ночам. Благо хоть арабы, похоже, успокоились и решили оставить нас в покое. Услаждала мой взор только кристально чистая небесно-голубая вода Красного моря, но этот прекрасный вид компенсировался его голыми и безжизненными берегами. Наконец мы дотащились до Суэца, высадились и полюбовались на кучку туземных глинобитных домишек, среди моря песка. Суэц - конечный пункт строящегося канала, его сейчас уже долгое время, аж с 1859 года строят Египетский правитель (хедив) Али-Саид-паша, а после его смерти, его новый приемник Исмаил-паша и французский дипломат и предприниматель Фердинанд Мари Лессепс. Строительство канала затмило все грандиозные стройки фараонов, на это строительство принудительно набирают до 60000 египтян в месяц. Мне бы кто выделил столько людей! Работа идет в трудных условиях пустыни, а питьевой воды нет, как это мне знакомо! Питьевая вода на стройку доставлялась за многие километры на верблюдах и ослах, и так несколько лет, пока от Нила рыли канал в Исмаилию с пресной водой. Многие из строителей погибают от непосильного труда и эпидемий, их могилы украшают собой берега строящегося канала. За время этого строительства канала умрет 120000 человек. От Суэца до Каира англичанами построена железная дорога в 1859 году, так что наш дальнейший путь пройдет в комфортабельных условиях.
К вечеру прибыли в Каир, разместились в гостинице "Шефердз", где и переночевали. Обстановка в гостинице крайне своеобразна. Высокие потолки и каменные полы, с полным отсутствием ковров, вместо них тонкие циновки из папируса. Перин тоже нет, зато на окнах шторы и москитные сетки, как напоминание о тропиках. Восток представлен свежими финиками на столе в номере- признак пустыни, и каменными кувшинами с прохладной водой у кроватей. Прислуга вся стильная, арабы в белом, их нужно вызывать хлопками ладоней. В общем, своеобразное местечко! Здесь в Египте уже полно европейцев, прибывших и по делам и просто путешествующих, так что наметки египетской тур индустрии уже видны невооруженным взглядом. Надеюсь, что эти арабы не потащат нас в Гизу смотреть свои пирамиды!
На улицах Каира- сплошные балаган и ярмарка, бесконечный восточный базар, во всем его великолепии! Кажется, что присутствуешь на каком-то маскараде! Кое-где главные улицы толстым слоем устланы циновками и деревянными настилами, поэтому напоминают закрытые веранды. Кое-где я видел такое покрытие на целый квартал, от одной мечети до другой . Дома своим стилем напомнили мне нагромождение старой мебели, сваленной где-то на чердаке, и покрытой толстым слоем пыли. Окна у них, выступают наружу и заделаны решетками. Решетки снабжены квадратными отверстиями, сквозь которые жителям домов можно высунуть голову. Некоторые женские лица, высовывающиеся из них, выглядели для меня весьма любопытно. Купить здесь себе какую-нибудь рабыню-служанку? О сладкий Восток и сказки Шахерезады! Только как потом мне везти эту рабыню через полмира? Выступающие из домов окна почти смыкаются над головой, поэтому по некоторым улицам, составленным из частных домов, бредешь почти как в тоннеле. Полдень, а темно как ночью! Иногда кругом идут сплошные высокие стены, с таинственными проходами между ними. Излишняя кривизна улиц. Мельком проглядывают дворики. Колодцы, как правило, располагаются в тени. Но видно, что лучшие время города уже прошло, мы заметили много пустующих домов. Они имеют крайне запыленный и брошенный вид. Разрушенные мечети своими куполами напомнили мне перевернутые лодки с проломленными днищами. Внизу все усыпано мусором. На улицах очень много слепцов, такого количества я до сих пор не встречал нигде. Под ярким солнцем видны мухи, ползающие на глазах и откладывающие личинки. Природа питается человечиной! В нильской воде живет неприятный паразит -шизостома. Особенно он охотно размножается в теплой воде мелководных каналов для полива полей. До 70 % мужчин работающих на этих полях подхватывают этого паразита, который особо любит атаковать глаза и половые органы. "Настоящий мужчина- мочиться кровью", -так гласит египетская пословица. Окончательно победили этого паразита только в 70-х годах 20 века, с помощью химикатов. Многие слепые бродят с поводырями, везде видны пораженные слепотой дети. Каир город контрастов- рядом запустение и свежесть, великолепие и убожество, мрак и свет. В кварталах нам было темно, а на центральных улицах от обилия света невозможно укрыться. Еще там заметно множество четвероного гужевого транспорта. Толпы оживленных жителей . Повозки на которых гордо сидят турки и арабы, рядом с ними верблюды, на которых перевозят воду в кожаных мешках. В обычных мешках перевозят солому. На спинах мулов и ослов груды зеленой травы, камней, горшков , овощей, кур в плетеных корзинах. Детей тоже возят в корзинах. Женщины в чадрах, на них бросается в глаза обилие ювелирных украшений, впрочем, по большей мере эти украшения из обычной меди. Виднеются подкрашенные черным глаза, и ногти рук, окрашенные желтым. Некоторые богатые женщины разодеты в пух и прах в тонкие шелка и важно едут верхом на осликах.