Кто ты, колдун, и что здесь делаешь? Зачем ты пришел к нашему костру? - осторожно поинтересовался старший из кафрских охотников, по имени Имвубу (Бегемот).
Я великий колдун готтентотов по имени Йньока, а пришел я к Вашему костру, чтобы предупредить Вас. Великие духи говорили со мной, они не хотят, что бы воины кафры служили англичанам проводниками, они хотят, что бы Вы все вернулись домой. Кто же ослушается воли великих духов, тот сразу умрет в страшных мучениях.
Что ты говоришь колдун? Великие вожди Коса послали нас служить англичанам, мы не можем ослушаться наших вождей -раздраженно сказал Имвубу- Сдается мне, что ты просто обманываешь нас!
Ты осмеливаешься ослушаться воли духов? Ты смелый воин! Может быть, ты не испугаешься тогда покурить мою трубку? - насмешливо спросил Йньока и передал кафру свою дымящуюся трубку.
Я ничего и никого не боюсь, колдун! - ответил ему Имвубу, и приняв из рук колдуна его трубку начал ее курить с небрежным видом. Сидящим у костра было видно, что через полминуты его лицо посинело, его стал мучить кашель, но Имвубу упорно продолжал, как в ни в чем небывало, курить трубку колдуна. Наконец он затряся от приступа удушья, а потом повалился на землю у костра. Оцепеневшие от ужаса воины кафры молча смотрели, как колдун поднял свою выпавшую трубку, выбил из нее угольки, а потом спрятал в свою одежду.
Духи сказали свое слово! - важно сказал Йньока, -теперь жить ему, или умереть зависит только от духов, не смейте помогать ему- с этими словами он поднялся и пошел прочь от костра в темноту.
Испуганные кафры рано утром тоже сбежали от англичан. Я был этим весьма доволен, мне удалось напугать чернокожих охотников. Хотя должен признаться, это стоило мне немалого труда. Сколько мне пришлось провозится с трубкой колдуна. Две трубки я запорол, и лишь третий вариант меня полностью удовлетворил. Мой колдун должен был курить трубку безо всякого вреда для себя, а его соперник должен был вдохнуть яда. Для этого я аккуратно расколол трубку надвое и сделал перегородку из тростника, замазав ее смолой и древесным клеем. Все это нашлось в запасах у моих негров.
Перегородка должна была выглядеть незаметной, но непроницаемой для дыма, поэтому я целый день заставлял кого-нибудь из моих спутников курить эту половинку трубки, примечая, откуда идет дым, и тщательно замазывая проявившиеся отверстия. Потом я склеивал трубку, замазывал щели и постарался покрасить изделие, что бы та, выглядела как новая. Лепил к трубке варварские украшения, к счастью любимые неграми, что бы скол ни был заметен. Как я уже говорил, третий вариант получился вполне рабочий. Если приглядеться, то конечно скол все же был виден, но для ночной поры сойдет и так. Далее Йньока набил одну половину трубки табаком, а другую табаком в смеси с ядовитой травой. Для ядовитой части он сделал глиняную затычку, и сам курил обычный табак, а когда передавал трубку кафру, то незаметно разрушил эту затычку. К нашему счастью, наш Кафр оказался очень упрямым и упорным и успел вдохнуть достаточно яда, что бы напугать своих товарищей. Так что все на редкость удачно получилось.
Теперь нужно еще разобраться с белыми охотниками, недоумевающими, куда делись их безропотные слуги, без которых они были как без глаз и без рук. Но это было уже просто. Охотники были уже километров в двадцати от фермы старого Ормуса, где меня ждал мой отряд. Но я хотел еще без помех пообщаться с моими людьми, а английская кавалерия шла следом за охотникам, отставая километров на пять, так что если ничего не случится, то они будут на ферме к вечеру. А это мне не подходит. Так что я оставил себе восьмерых помощников, и отослал своих чернокожих вместе с Фрицом на ферму. Фриц должен был передать, чтобы мой отряд отошел еще километров на шестьдесят на север (на два дневных перехода английской армии), а я потом к ним подъеду, и у меня еще будет время приготовиться к встрече с британцами. А сам же я пока намеривался покончить с дозором из белых охотников.
Я вместе с тремя людьми сделал небольшой круг и подъехал к охотникам со стороны британской армии. Выглядел я сейчас неплохо (не как в разведке), умылся, немного почистился, побриться, правда, не успел, но мне аккуратно подравняли усы и бороду ножницами. Остальные пятеро моих людей во главе с Лотаром должны были сидеть в засаде и держать англичан на мушке, пока мы заговариваем им зубы. Потом мы их убираем. Вот такой нехитрый план. Мы разделились, на прощание я сказал Лотару:
Смотри, по ошибке, нас не подстрели, Вы стреляете, мы сразу добиваем.
Лотар заверил меня, что все будет хорошо, только наша задача, как можно дольше отвлекать внимание англичан, что бы его люди могли подобраться поближе. Я же ответил ему, что совсем близко подбираться к нам не нужно, меня вполне удовлетворит, если англичане будут хотя бы ранены.
Естественно, что без оружия мы не поехали, это выглядело бы подозрительно, но держали свои ружья демонстративно за плечами, показывая, что от нас никакой опасности нет. Но свои заряженные револьверы мы сжимали за пазухой, готовые выхватить их в любую секунду и открыть огонь.
Охотники встретили нас насторожено, держа нас под прицелом своих винтовок. Приблизившись, я закричал:
Спокойно парни, и уберите свои дула от моего брюха, не дай бог ружье выстрелит. Нас прислали вам на подмогу. Вас же пять человек, и вы держите нас под прицелом, а нас всего четверо и наши ружья за спиной!
Подъехав ближе, я стал заливать им в уши, что нас прислал к ним из Кейптауна глава британской армии в Капской колонии полковник Кроули. Мы все старатели и хорошо знаем эти места, не раз здесь мы вступали в стычки с бурами, да и вообще знаем всю округу, что Оранжевой реки, что реки Вааль как свои пять пальцев. А как нас ценил президент республики Алмазных полей Паркер! Естественно, что полковник Кроули, узнав, что такие бывалые парни как мы, приехали в Кейптаун, то сразу попросил нас помочь английской армии в ее походе на север, и естественно, что мы на это сразу согласились. Вот и сегодня встретил я своего хорошего знакомого капитана Рейнольдса ( это была единственная фамилия, которую при мне произнесли англичане в городке Хоуп, из остальных офицеров британской армии в походе я никого не знал) и он быстрее послал нас на подмогу разведчикам, так как по дошедшим до него слухам у них неприятности, все их чернокожие куда-то сбежали.
Так я говорил без умолку, приготовившись выхватить револьвер и стрелять. Ни паролей, ни фамилий других британских офицеров я не знал, и меня легко было разоблачить. И хотя охотники и опустили дула своих винтовок и немного расслабились, но что бы выстрелить в нас им не потребуется много времени, считанные секунды. Сам я в это время болтал без перерыва и думал: "Ну где же ты Лотар, чего ты тянешь, стреляй, иначе будет поздно". Наконец, зазвучали долгожданные выстрелы, я и мои люди тоже сразу выхватили свои револьверы и начали палить как сумасшедшие, со страху. К счастью, все охотники были задеты первыми выстрелами и когда они попытались выстрелить из своих винтовок, то было уже поздно. Им удалось произвести два, три выстрела, но их пули ушли в землю под копыта наших лошадей.
Через полминуты все было кончено, мы добили охотников, и теперь британская армия была полностью ослеплена, следопытов у них больше не осталось. Привлеченные нашей стрельбой вдали показался пикет британской кавалерии человек в двадцать. Я пристально вглядывался появившихся на гребне холма, как раз напротив солнца, маленькие фигурки всадников. С такого расстояния они мне казались пигмеями, вооруженными ветками вместо пик. Поздно спохватились, у нас почти у всех есть запасные лошади, и мы от Вас без труда оторвемся. Но, тем не менее, эти англичане все равно принялись преследовать нас, пришлось объяснить этим глупым людям, что мы все вооружены скорострельными казнозарядными ружьями.
Мы на ходу открыли огонь по британцам, там, у одного британского всадника, тоже было ружье, и он тоже пытался по нам стрелять. Но девять против одного не считается, тем более, что у меня половина отряда состоит из метких охотников, а у британцев это был явно доморощенный стрелок-любитель, чьи пули свистели в отдалении. Когда мы ранили у британцев пару людей и пару лошадей, англичане быстро сообразили, чем грозит им наше преследование, и повернули своих коней назад. Вот и славно. Я еще раз оглянулся, вдали, маленькая фигурка в красном мундире, лежала на сухой зимней траве, а лошадь склонялась над ним и лизала его лицо. Чудесно!