Начальница шутит:
– А у нас и некоторые воспитатели – в сапогах, – и кивает на Олега Сергеевича. Тот сидит в зелёной резине и смущённо улыбается.
Да, верно, погода нестабильная, никто не успевает уследить за солнцем. Поэтому – в сапогах надёжнее. Но воспитателей всё равно ругают. Регулярно. Они в ответ оправдываются или молчат. И так – каждый день. Наверное, у них уже иммунитет.
Потом – вопрос деликатный. Некто из детишек уделал туалет экскрементами. В странном месте – на кафеле. Я имею неосторожность хихикнуть.
– Ничего смешного! – дуэтом одёргивают меня начальник с начальницей. Смены и лагеря.
– Простите, ради Бога, – извиняюсь я внутренне.
Позже становится ясно, в чём причина их строгости. С уборщицей случилась истерика. Она думала – шишки – бросилась убирать. К счастью, в перчатках. Коллективно сочувствуем женщине.
И опять воспитателям:
– Это ваша работа – воспитывать детей так, чтобы ходили куда надо. Не умеете воспитывать – убирайте сами! – заключает директорша.
Воспитатели молчат. Обдумывают. А я размышляю, а, правда, – кто должен воспитывать – куда надо ходить? Туалет, кстати, мальчуковый, взрослого отряда. В таком возрасте все уже давно воспитались.
Тем временем выносят вердикт – дети это сделали специально – досадить взрослым. Дети, что же вы??!! Переходим к другим вопросам.
– Я по Вашу душу приехала, – не мигая смотрит Начальница на меня, – У меня докладные. И ни в одном экземпляре на Вас!
Я мгновенно покрываюсь пятнами. С детства не выношу стукачей и тихушников! ДокладнЫЕ – это интересно!
Оказывается, я злостная преступница. И дочь моя – преступница. Я забираю её не спросясь в тихий час – воспитатели, с ног сбиваясь, ищут девочку, а она приходит – во-первых, нескоро, во-вторых, срывает всем тихий час, прыгая по кроватям. Всех будит. Кошмар!
Вторая воспитательница Мирошкиного отряда сидит рядом – я в недоумении обращаюсь к ней:
– Как же так? Я же предупреждала тебя, когда забирала…
Начальница мгновенно одёргивает:
– Между собой потом разберётесь!
Как же потом? И как же между собой, если сказано при всех?! Я недоумеваю и пытаюсь понять, где собака зарыта? А зарыта она – всё в том же «вопросе чистоты»!!! Брать ребёнка для общения – нельзя – пишите заявление и гуляйте! Мыть ребёнка – нельзя – а то все захотят! Ребёнок должен быть в отряде – где Вы видели, что родители общаются с собственными детьми?! Это в ответ на мои робкие замечания, что дети у воспитателей при отряде, и они могут видеться. И как же самые первые предложения – пусть ребёнок с Вами спит, а днем – с детьми?! Я окончательно запутываюсь в запретах и правилах. И недоумеваю от количества «Нельзя», но особенно от качества! Сижу, перевариваю.
А в это время обсуждают душ для персонала. Тот самый, что засорился. Что в нём накидали прокладок, насвинячили. Что душ посещают и мужчины – а вы всё «это» оставляете после себя. Вспоминаю свои трусики, которые я забыла в первый же свой поход. Может, опять намекают на них? Внутренне удивляюсь – если «это» мужчины увидят в душе, они, видимо, упадут в обморок, а обсуждать «это» на планёрке с мужчинами же – все выносят стойко.
– Вопросы ещё есть ко мне? – резюмирует директриса и возвращает меня в реальность.
– Есть, – говорю я, – Где мыть ребёнка каждый день?
И снова – по кругу. Что каждый день – нигде. Через день – в бане. Что «гигиеническая комната» только на случай «критических дней» у девочек.
– У меня тоже девочка, – заявляю я.
– Ну и что!? – слышу сногсшибательный ответ.
Ну, тогда я не знаю, чем крыть. Цивилизованного разговора не получается. И представляю себе, как до конца смены я продолжаю выполнять операцию «помойся, во что бы то ни стало и не будь застуканным», потому что знаю, что медсестра, если будет на месте, обязательно пустит. Она то пустит, а начальник смены – сечёт! А через день – баня. Или по ушам ездят? Почему её неделю не было? Но, честно говоря, ничего из этого меня не радует. Совсем. Эти мысли пролетают у меня в голове одной секундой. А директриса снова открывает рот, чтобы сказать:
– Если кого что-то не устраивает, – пожалуйста, мы не держим!
– Хорошо, – говорю я, – Вы меня увезёте из лагеря или мне самой? – спрашиваю я и представляю как я на велосипеде волоку всю свою ручную поклажу (а это большая сумка, несколько маленьких и штатив для фотоаппарата. Брала для творческих занятий). А ещё Мирошка. На багажник или на раму? Двадцать семь километров по трассе. И ужасаюсь!
– Сегодня не увезем – завтра! – отвечает директриса.