А какая я вшивая – это яичный белок?! Я же сама им сказала. Подружиться хотела. Пошутила. И вот.
Так и просидела полсмены. Маму ждала. В те времена родителей в лагерь детей навестить только по расписанию пускали – в особенные дни. Родительские. И дождалась.
С мамой из лагеря мы сбегали почти галопом. Чемодан бросили, ни с кем не попрощались. Там где-то старшая вожатая застряла, долго не приходила, мы и не стали ждать. Плюнули. Вещи в мамину сумку запихнули, и ещё в какую-то – что не влезало – и уехали.
Хорошо, что мама приехала. Просто так. Мы не договаривались. Как чувствовала. И даже не на родительский день. Как её пустили? Еле нашла меня. На чужой территории. Я ей всё и рассказала. И разрыдалась.
– Мама, что я такого сделала? Почему они так?!
– А поехали домой! – сказала мама и обняла меня. Крепко-крепко.
P.S. Уезжать из лагеря спешно, – это наше семейное.
Ещё я запомнила этот день по мороженому. Уже в городе мама привела меня в кафе и купила мороженое. Это был настоящий праздник, потому что мы в кафе никогда, никогда-никогда не ходили! Наверное, моё горе было настолько сильным, что мама решила разбавить его хоть какой-то радостью.
Вот так в нашей жизни – горе чередуется с радостью. И то и другое мы причиняем друг другу сами. Вкус ванильного мороженого с тех пор напоминал мне сосновый бор, а голову я больше никогда яйцом не мыла. А зря – для волос полезно.
История восьмая. СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ
Неделю мы жили просто изумительно! Не считая нескольких сцен на тему «Мама, я хочу обратно», «Мама, погуляй со мной, поиграй со мной, всё делай со мной», «Мама, я хочу к бабушке, я хочу к папе, я хочу… куда-нибудь уже хочу» и «Это что же, на мой день рождения теперь совсем никто не придёт?!». При всём при том, что день рождения у Мирошки наступал только через две недели. Но она всё рассчитала и почему-то решила, что никто не придёт. Именно на её день рождения – никто.
Сразу же по возвращению из лагеря я уставилась в компьютер. У меня была такая работа замечательная – богом благословленная и людьми одобренная – называется «Сама себе начальник». Чего заработаешь – то и твоё. Хошь – гуляй, а хошь – работай. Надсмотрщиков – нет, контролёров – нет, обеденного перерыва – нет. Ляпота! Денег, правда, – тоже нет. Но, всё равно, – ляпота!
Я уставилась в компьютер. А Мирошка уставилась мне в спину.
– А сколько время?
– А когда вечер?
– А мультики утром или потом?
– Есть хочу!
– Хочу гулять, но только с тобой!
– Давай мультики вместе посмотрим!
Ну, и так далее – на меня посыпались вопросы и предложения о моём досуге и времяпровождении. Моя спина всё это слушала, а моя лицевая часть извергала нелицеприятные ругательства. Непечатные. Не буду уточнять, какие. Приведу печатные.
– Милая, если я буду с тобой гулять, мультики смотреть, разговаривать, – у нас нечего будет… жрать!!!
Да-да, я так и говорила. Искромётно и находчиво. Вернее, доходчиво. Доходчиво для любого другого ребёнка, но не для моего. Для моего аргументов хватало ровно на час. Вру, – на половину часа. По его истечению Мирошка снова обращалась к моей спине.
– Я хотела сказать, – она повышала голос, реагируя на мой напрягающийся затылок, – Выслушай меня до конца! Я только хотела сказать, то есть спросить – а через сколько дней у меня день рождения?
– Сама посчитай, тебе уже восемь лет! – негодовала я и пыталась вернуть убегающую мысль и сосредоточиться на работе.
– Восемь мне будет через 14 дней! – как то слишком быстро сориентировалась Мирошка.
Постоянное рассредоточение выводило меня из творческого потока мгновенно, а возвращаться приходилось по одной и той же схеме: напряжение, расслабление, музыка и … меня нет. А прыгать из «меня нет» и «обратно» было довольно болезненно, но Мирошке пока такого не объяснить. И вот, «я есть». И я уже рррычу!
– Пожалуйста, займись чем-нибудь полезным! Порисуй, почитай, повырезай, – говорила я своё коронное. Общемамошное и общепринятое заезженное. Не по-мо-га-ло!
– А ты мне подаришь подарок?
– А мы пойдем в кафе?
– А ты купишь мне такие свечки специальные для торта?
– А что ты мне подаришь?
– А мы с самого утра будем праздновать?
– А ты работать не будешь в мой день рождения?
– Рррр, – это уже мои слова, я здесь.
А Мирошка хлюпает носом и ложится на диван. Демонстрация мне обиды на лицо. На лице и во всё лицо. Ну что ты будешь делать?!
– Милая, мне работать надо! Если я заработаю, я всё куплю! Дай мне, блин, заработать! – говорю я со смесью вкрадчивости и убедительности.
– А сколько ты уже заработала?