На такой храбрый и легкомысленный поступок могла осмелиться только одна зайчиха — Ника!
— Не трогай меня, глупый кот!
— Ах, и ты туда же! — возмутился Ноттэниэль. Ника почувствовала, как лапа, вцепившаяся ей в холку, судорожно дёрнулась, как напряглись мышцы и скрипнули суставы. Хищник был зол не на шутку. Но его всплеск ярости перебил усталый смешок за спиной:
— Тебя уже второй зверь обозвал глупым котом. Стоит тебе, Нот, задуматься над этим.
Ноттэниэль не успел обернуться, как почувствовал мёртвую хватку лисьих пальцев. Лапа мистера Вулписа в три раза меньше лапы Ноттэниэля. И как же было забавно, что весь ужас сосредоточился в глазах большой и страшной рыси!
— Обычно я не причиняю вреда живым, — сказал лис с нерастраченным спокойствием. Он не выглядел зверем, что вкладывает в свое действие силу, но при всём при этом полностью контролировал ситуацию. — Однако, клянусь, если ты ранишь эту зайчиху — я устрою тебе ад на земле!
Ноттэниэль не процедил ни слова, но пальцы его разжались, и Ника была свободна.
— А теперь возвращайся к своей толпе и молись, чтобы меки не пришли на мой зов.
Мистер Вулпис проводил ретирующегося Ноттэниэля холодным взором одного уцелевшего глаза и облегченно выдохнул.
— Вы бы вправду можете вызвать меков, сэр? — захлопала ресницами Ника.
Мистер Вулпис мягко улыбнулся, и, помогая той выкарабкаться из сугроба, сказал:
— Нет. Вообще-то нет. — А про себя подумал: «Без зузу — я как без лап».
— Вы же Фог Вулпис, правильно?
— Да, малышка, вот только лучше нам подобру-поздорову убираться отсюда.
Мистер Вулпис задел взглядом толпу и увидел горящие глаза оскорбленного Ноттэниэля.
Часть зверей вооружалась палками и копьями поверженных ими стражей. Теперь главным лозунгом конфликта были следующие слова:
— Вместо того, чтобы ловить чудовищ, Её Королевское Высочество затыкает нам рты и тычет в нас копьями. Сколько чудовищ скрывается среди нас? Почему никто ничего не делает ради обеспечения мира, безопасности граждан?
— Откуда нам знать, что королева не одна из них?
— Кто опровергнет, что нами не заправляют меки?
Ноттэниэль закрыл морду маской, накинул капюшон и низким голосом проворчал:
— Если королева ничего не хочет делать, то мы всё сделаем сами!
— Да, точно! Что нам мешает уничтожить меков своими лапами?
— Уничтожим чудовищ!
— Уничтожим чудовищ!
Ноттэниэль прекрасно умел направлять толпу, оставаясь в тени. Он был для неё чём-то вроде внутреннего голоса, чертёнка на на плече. Именно Ноттэниэль первым швырнул камень в мистера Вулписа. И именно он теперь был ориентиром для толпы, намагниченной стрелкой в компасе, со всей своей жаждой примагнтченной к одному направлению — к площади, где ждало своей участи соломенное чучело.
Кто-то из зверей подобрал факел, приготовленный для события, и разжёг его огоньком масляной лампы.
— Сегодня у нас появился шанс всё изменить.
Видя, что народ заколебался, Ноттэниэль вышел вперёд и со скромным видом откопал в костре сухую палку, а затем молча прикурил её о пламя факела.
— Он прав! — приободрилась толпа.
— Давайте уже покончим с этим обманом!
Несмотря на моросящий снег, не благоприятствующий разведению костров, пламя обволокло чучело в считанные минуты. Дорожки дыма поднимались к чёрному небу, а лавово-красные искры стрекотали над головами, точно саранча.
Ноттэниэль незаметно кинул маску в огонь. Фарфоровая морда лиса вспыхнула и стала медленно покрываться копотью, красная краска сползала, превращая и без того неаккуратное изделие в нечто баснословно уродливое.
— А кто из вас знает, куда подевался господин управляющий? — поинтересовался какой-то зверь
— Куда бы он не пошёл, а за «Чайный дворик» он готов умереть! — отвечали ему.
— Так пусть умрёт! — вырвалось из уст дамы с веером.
Всем уже было глубоко безразлично, что употребление термина «умереть» по отношению к меку — сущий нонсенс.
Ноттэниэль воздел свою горящую палку к небесам и закричал во всеуслышание:
— Вперёд, к «Чайному дворику»! Придадим чудовище огню!
Глава 17
Мек и зверь
— Давайте, туда! — Ника указала на горную тропку, с которой спустилась в город. Впереди, где находилась главная улица и вход на праздник, земля уже дрожала под свинцовыми копытами королевской гвардии. Кони везли на спинах рыцарей — в броне, в шлеме и с копьями.
— Нас окружили! —сказал мистер Вулпис.
Склон, огибавший улицу, напоминал гладкое горлышко вазы: растительность обозначалась несколькими метрами выше. Достичь склона — не самое сложное. По крайней мере, такой манёвр займёт немного времени. Куда сложнее — вскарабкаться наверх, когда под ступнями скользкий подтаявший снег и почти никакой надёжной опоры.
Мистер Вулпис вернулся к началу, то есть — к тем самым прилавкам, где они с мисс Хикс разлучились. Из торговой палатки высунулась серая лапа с длинными чёрными пальцами.
— Сюда-сюда! — зашептал голос доброго самаритянина, и мистер Вулпис, на свой страх и риск, доверился незнакомцу.
С Никой под руку он юркнул магазинчик, и его хозяин в спешке затолкал обоих под складной столик-прилавок.
— Бруно! — узнал енота мистер Вулпис.
Тот шикнул:
— Сидите здесь и, чтобы — ни писка, понятно?
Лис и зайчиха медленно кивнули.
Бруно опустил холёную тканевую скатерть, которая свисала с прилавка ажурной каймой, и поправил красный галстук-бабочку, принимая вид образцового торговца.
Королевской гвардии было наказано распустить праздничные гуляния, а всех повстанцев брать под арест. С этой целью у каждой конной группы имелась некая «тюрьма на колёсах» — большая телега с решёткой, куда мог попасть любой, кто косо посмотрит на стражников или выскажет что-то против. В общем, проблем, чтобы найти причину для ареста, не было. Со своей работой гвардейцы кое-как управлялись.
Но они не знали, что пекло восстания уже обуяло соседние улицы города и теперь петляет огненным змеем по переулкам, призывая всех посмотреть на большой костёр, которым скоро обожжутся небеса над Лунным Холмом.
— Вы хозяин прилавка?
Королевский конь затоптался возле Бруно.
— Да, господин стражник! А что происходит? — притворился несведущим енот. — Что за шум? Куда все несутся? Голова кругом!
— Улица временно оцеплена, праздник отменяется, прошу вас тотчас же покинуть территорию во избежание проблем. — Стражник повернул голову в сторону телеги, за решёткой которой уже кто-то сидел.
— Да, конечно! Разумеется! — Бруно отвесил короткий поклон в знак подчинения. — И да, кстати, — засуетился он, когда конь уже тронулся, — уважаемые слуги нашей чудесной королевы…
— Чего тебе? Говори быстрее! — рявкнул гвардеец из середины строя.
— Я тут какое-то чудище видел!
— Какое такое чудище?
— Вроде лис, а вроде и не лис. Лапа одна, а из неё шестерёнки валятся! Думал — маскарадный костюм, а-н нет, не похож.
— Всё верно, нам поступали сведения о механическом лисе в ваших краях.
— Мек? Прямо на празднике?
— Куда он пошёл?
— А вон туда! — И Бруно послал их в противоположную от его торгового шатра сторону.
Гвардия рыцарей перестроилась и, не обременяя себя вежливостью, ускакала прочь. Бруно только и слыхал, что радостный хор голосов:
— Если мы поймаем механического лиса — королева здорово заплатит!
— Сколько она обещала за его голову?
— Ха-ха! Двести золотых!
— Двести!
Бруно обтер морду лапами, приводя в порядок нервы. Вернув на макушку шляпу и стряхнув пылинки со своей драгоценной бабочки, он шагнул в шатёр и сказал:
— Можете вылезать.
— У меня не хватит слов, чтобы вас отблагодарить, мой добрый друг! — Через секунду они уже по-приятельски пожимали друг другу лапы. — Почему вы решили мне помочь? Вам ведь известно, что я мек, а не зверь.