— Едва ли кто поможет вам, мисс Хикс.
— Не беспокойтесь, я не стану молить о помощи вас, — уверила хорька кошка. — Я… — запнулась она и прикусила губу, — ищу кое-кого конкретного.
— У вас имеются друзья в Облачной долине? — удивилась тетушка Хома.
— А, нет, вовсе нет…
— Тогда я совсем сбился с толку! — Баритон навалился на столешницу спиной.
— Неужели слухи о грозе меков меня обманули?
— Ах, вы об этом! О, нет, дорогуша, слухи не врут, последние три года меки и правду топчутся на границе города, да вот только слухи они ведь на то и слухи, чтобы быть приукрашенными. Нет никакого героя, и никто, кроме Бога, повторюсь, вам не поможет. Вероятно, особенности горной местности, на которой расстилается деревня, каким-то образом выводят меков из строя. Ну знаете… перепады давления, буйство погоды. Я не учёный и не планирую им становиться, — вздохнул хорек. — Могу вам только посочувствовать, мисс Хикс. Сам же я такой же беженец, как и вы. Были времена, когда я управлял крупнейшей мыловарней на Зелёных Берегах, к востоку отсюда, и подобно вашему — потерял все. Мистер Вулпис спас меня от голодной смерти…
— Должно быть, он замечательный зверь, этот… мистер Вулпис.
— Ещё какой! — с материнской гордостью воскликнула тетушка Хома. — Уверена, вас он тоже не бросит в беде! Обратитесь к нему на рассвете. Он умен и обязательно что-нибудь придумает. Кому как не ему знать о грозе меков?
Кошка признательно улыбнулась.
— А ну-ка, Баритон, подкинь дровишек в камин, — воодушевленно приказала хомячиха. — А мы с мальчишками заварим чаю.
— Но госпожа! Мне нечем… вам заплатить.
Баритон выпятил грудь колесом:
— Ничего, дорогуша, не переживайте об этом! От одной кошки «Чайный дворик» не обедняет.
С позволения хозяев Клэр Хикс развесила вещи над камином, после чего, распушив белоснежный хвост, сама пристроилась у огня. Языки пламени слизывали сухую крону, в ореоле красных отблесков трещали обглоданные деревяшки, и вскоре кошечка смогла согреться.
— Какое у вас симпатичное ожерелье! — осторожно приблизился к гостье Хури. — Так сияет!
Мисс Хикс натужно рассмеялась, а в огромных глазах её мелькнул алый пламень, хищно округлились зрачки.
— Это подарок. Подарок кое-кого, кто мне очень дорог, ради кого я и проделала весь этот путь.
— Надеюсь, вам понравится в «Чайном дворике»!
— Не сомневаюсь! Но ответь мне, малыш, неужели ты и твои братья не боитесь меня? — спросила кошка, с трудом мирясь с голодными думами и с разжарившимся нутром. Маленькое создание трогало её хищные инстинкты, каждое его движение — такое быстрое, резкое, — заставляло нервы вытягиваться в струны, а сердце замирать в желании поохотиться.
— А почему мы должны вас бояться, мэм?
Хури не видел подвоха. Его недоумение было искренним, спокойствие — абсолютным. Грызун предстал перед взрослой кошкой со смертоносным для него когтями и клыками, но при этом не дрогнул ни единой мышцей.
— Не бери в голову, ступай, малыш, тебя матушка зовёт.
Тетушка Хома дождалась, когда Хури взберется к остальным братьям, и затворила крошечную дверцу под потолком, где они обычно ночевали. Комнатка находилась между этажами и была полна основных благ: четыре соломенные кроватки, пуховые одеяльца и подушки, миниатюрные свечи на деревянных коробках-тумбах, кувшинчики для умывания размером с наперсток. Кое в чем хомякам повезло даже больше! В полу и в потолке имелось множество каналов, туннелей, которые словно сосуды пронизывали костяк здания, что открывало кучу возможностей. Иначе говоря — тетушка Хома и её тройняшки знали все и обо всех. Личность мистера Вулписа не была исключением. Пуская чужие уши и глаза в свой инженерный мир, лис рисковал обнародовать свои секреты. Возможно, три года назад именно на этом безусловном доверии и выстроились те теплые отношения, которые существуют между ними и по сей день.
— Как вам чай? — вернулась тетушка Хома, уложив детвору. — Не знала, что вам больше по нраву: смородина или малина…
— Нет-нет, вы угадали. Я люблю малиновый чай.
— Но ведь я готовила смородиновый!
— О! — смущённо выгнула спину кошка, боясь сослыть неблагодарной.
— Наверное, мальчишки все напутали, — не поняла конфуза та.
— Что ж, весьма удачно!
Хомячиха ушла, и мисс Хикс досадливо вздохнула своему безрадостному отражению в чашке. В животе было пусто, и смотреть на грызунов без пускания слюны становилось все тяжелее.
— Вы голодны? — прочитал её гастрономические сетования Баритон. — Не хочу разжигать печи в столь поздний час, но, если вы не против, можно поджарить рыбешку над каминным огнём.
Хорек брезгливо наколол ещё живую форель на палку, собираясь продемонстрировать свой кулинарный талант.
— Зачем вы суете рыбу в огонь? — ужаснулась кошка и по-дикарски впилась клыками в сырую плоть.
— Ладно, видимо… видимо… вы черезвычайно голодны…
После долгих споров тетушки Хомы и Баритона, мисс Хикс было принято разместить в той самой комнатенке на первом этаже, которая всегда пустовала по распоряжению управляющего.
— Да брось, Хома! — заверил хорек полушепотом. — Готов поклясться мистер Вулпис одобрит наше решение.
— Три года там никто не бывал… — усомнилась хомячиха.
— Но ведь наша мисс Хикс не боится приведений? — с вызовом посмотрел тот на кошку, в нерешительности переминающуюся в чёрном облачении теней, скопившемся под лестницей.
Баритон отворил дверь под неодобрительный вздох тётушки Хомы и с подсвечником в лапе вошёл внутрь, побрякивая связкой ключей на поясе.
Затхлый воздух ударил в ноздри, и чувствительный кошачий нос вздернулся. Помещение не проветривали годами. Пыльный смог восходил до самого потолка, подсвеченный косыми лучами полной луны, проскальзывающей через две широкие доски, которыми крест-накрест было заколочено окно.
В комнате всецело отсутствовало что-либо, но оттого лишь загадочнее она казалась. Мисс Хикс с интересом рассматривала пол, стены, потолок, ожидая от каждого скрипа какого-то чуда, которое прояснило бы причину того, почему же господин управляющий никого не пускает в этот каземат.
Гостье выдали два одеяла — одно взамен постели, — и пожелали наилучших сновидений.
— Я разбужу вас за пол часа до открытия «Чайного дворика», — сказал напоследок Баритон, видимо, всё-таки поддавшись влиянию тётушки Хомы. — Мистеру Вулпису не обязательно знать, где вы провели ночь, мисс Хикс.
Хозяева ушли, бесшумно прикрыв дверь, и комната расцвела мраком. К счастью, кошкам не в новинку жить без света. Хватит и бледной лунной дорожки на стене, чтобы не пугаться привидений.
Мисс Хикс выползла из-под одеяла и по привычке улеглась на нем, свернувшись клубком. Усталость быстро дала о себе знать.
— Подожди немного… — пробормотала кошечка в дреме.
Беспокойный сон терзал её сердце, принуждая возвратиться в реальный мир. Она тревожно ощетинилась и вскочила на лапы в поиске врага. В комнате все было по-прежнему, зато за окном природа неистовствовала. Ветер переменился на северо-западный, и ветка скоблилась о ставни своими чёрными пятипалыми ручищами, силясь ворваться в покои.
И было ещё кое-что, не сумевшее удрать от кошачьего внимания. Голос. Кто-то старался перекричать метель, убежденный в том, что никто чужой его не услышит.
Кошечка с любопытством прильнула глазом к щели, но никого не увидела. Силуэт утонул в снежной буре. Тогда мисс Хикс, не оставляя надежды взять след, начала выкорчевывать доски. За эти годы они серьезно прогнили, оттого едва-едва держались на ржавых гвоздях и без сопротивления рассыпались в её когтях.
Мистер Вулпис шёл против ветра, не наблюдая ничего дальше своего носа. Несмотря на это неудобство, мордочка его не выражала страха или сомнений, а янтарные глаза, обведенные чёрными стрелками, сосредоточенно вникали в информацию под откинутым колпачком трости. Многоформатное изображение, транслируемое высокотехнологичными камерами Зузу, позволяло ему ориентироваться на местности, игнорируя непогоду. Этой особенностью обладали все меки. При плохой видимости они работали так: большой зум позволял смотреть как бы сквозь снежную пелену, затем — в мозговых связях механического мозга, или, вернее, в его зачатках, вырисовывалась примерная схема местности, а на этой основе уже воссоздавался ясный пейзаж. Процесс длится десятую долю секунды. Этого более чем достаточно, чтобы своевременно реагировать на движущиеся объекты.