Мистер Вулпис замычал себе песню под нос, но, словив на себе вопросительный взгляд Даска, мгновенно заткнулся.
— А? Что это с вами? — спросил тот, скользя вниз головой по наклонной трубе, ни к месту пронзающей коридор прямо поперёк дороги толстым копьём.
— Задумался.
— О чем?
— Какая тебе разница? Ты всё равно этого никогда не поймёшь.
Вечером того же дня, сразу после рыбного ужина, который мистер Вулпис нагло пропустил, Даск кубарем свалился на лиса с высоты разноуровневого потолка, спаянного из кучи металлического хлама — так он спешил.
— Вот вы где, Сир! — воскликнул Даск, запыханно. — Я весь замок облетел, пока искал вас!
Мистер Вулпис со смурным видом сидел на полу, спину его подпирал прогнивший до нельзя деревянный ящик, вокруг которого резвился мышиный молодняк. Слушая их писклявый смех, лис вспоминал тройняшек-хомячков, детишек тётушки Хомы, которые точно также проказничали на кухне «Чайного дворика». Смастерив «Йо-йо» из стеклянного глаза мека и металлической пластины, мистер Вулпис отбивал ритмичные удары — не самые приятные для ушей. За этим занятием, собственно, и застал его Даск.
— Что за суета? — сухо спросил лис, не отвлекаясь от игры.
— Король вас обыскался! Он просил передать вам это. — Летучая мышь с воздуха сунула мистеру Вулпису конверт и, наконец, высвободив лапы, обвила пальцами стальной трос — один из многих, что лианами спадали с дырявого потолка. Вероятно, крысы извлекли из меков.
Мистер Вулпис распечатал письмо, где скурпулезным почерком были выведены слова:
'Уважаемый, господин Вулпис! Вы не пришли на ужин, что очень опечалило меня и Жанну. Нам не терпелось поведать Вам о сюрпризе, который мы долго и упорно готовили для Вас эти два суматошных дня. Жанна хотела бы и сама Вам написать — она в самом деле пыталась — но по итогу мы порешали, что её письмо вышло трудночитаемым (Жанна совсем не обучена грамоте), поэтому, надеюсь, Вас устроят слова Вашего доброго друга-волка.
Уповаю, чтобы Даск вас разыскал, потому что мои подданные все куда-то запропастились! Смею предположить, они переели рыбы и задремали. Жанна говорит, я чересчур мягок с ними как правитель. Что ж, пожалуй, я действительно их избаловал.
До встречи сегодня, в девять вечера, в театре «Крысиный Сонет». Даск проводит Вас на место.
С уважением, Ваши Жанна и Боуи'.
— Ну что, пойдете в театр, Сир? — спросил Даск, когда лис закончил читать.
— Не люблю спектакли! — вздохнул тот, медитативно складывая лист, пропахший сыростью, по изгибам — обратно в квадрат.
— Понимаю-понимаю! Сам — не любитель. Но Его Клыкастое Высочество на них помешался. И ладно бы его «развлекательная программа» развлекала! Но ведь она только и делает, что вгоняет в депрессию!
Хотя мистер Вулпис во многом и не понимал искусства, не мог проникнуться оперным пением и балетом, живописью и музыкой — ему было противно приравнивать себя к крысам и мышам с их невежеством.
— Раз ты ненавидишь театр, Даск, то я точно туда пойду! — сказал он, откровенно ехидничая. Три года лис учился жить как джентльмен, три года он терпел скуку, ради того, чтобы завоевать любовь общества. Уж один короткий спектакль он переживёт. Если не ради своей репутации (за ней гнаться уже бесполезно), то хотя бы ради Жанны.
В нужный час Даск привёл мистера Вулписа к отдельно стоящему зданию на поверхности Крысиного Королевства — кособокому и преземистому. Ко входу были проложены неудобные ступеньки — такие мелкие, что на них не помещалась лапа больше крысиной, — а над ним, глазными яблоками меков, были сложены жутковатые буквы: «Крысиный Сонет». Вывеска светилась в груде проводов, подключенных к электрогенератору. Провода беспорядочно опоясывали город, объединяясь на вершине замка.
Крысиный Сонет был обделён как холлом и гардеробом, так и билетной кассой. С порога он был заставлен скамьями без единого стиля: широкими и узкими, со спинками и без, стальными и деревянными. В театре даже имелся «бельэтаж» для летучих мышей — не освещённые ряды труб и тросов под потолком. Многочисленные зрители галдели, взирая на пустующую сцену, на которую уже был устремлён свет прожекторов.
Мистер Вулпис занял уникальное кресло в первом ряду, заготовленное специально для него и под него, и представление началось.
Голосом ведущего, Жанна вещала:
— Давным-давно, в мире, охваченном огнём и залитым кровью, жил да был в Северном государстве Великан-ученый. — На сцену вышел Боуи в плоском шлеме (по типу тех, что украшали королевский трон), изображая великана. — И была у него дочь, которая больше всего на свете любила своего отца и… животных.
Жанна сцепила лапы на груди и наигранно-детским голоском завосклицала:
— Папочка-великан, папочка-великан, дяди-великаны шептались, что мы все скоро умрем. И мы тоже?
Возложив лапы на кошачьи плечи, Боуи произнес:
— Я этого не допущу. Ты, я — пока мы есть друг у друга — нет на свете силы, способной сломить нас.
— А моего лиса тоже? — Жанна подобрала с пола деревянный манекен, зачем-то обмотанный её шалью. На лиса, да и вообще на какое-либо животное тот слабо смахивал.
— И твоего лиса тоже!
Жанна снова повернулась к зрителям, понизив голос:
— Их любовь была непобедима. Но не настолько, чтобы спасти беднягу лиса.
— Я обещал дочери, что её лис не умрёт, но он умер! Боже, как же мне поступить? — реалистично взревел Боуи, упав на колени и простерев лапы к потолку, будто в молитве.
— Великан-ученый соврал дочери, сказав, что лис ранен, но скоро поправится, и они будут вместе, — продолжала Жанна как ведущая, пока Боуи отвязывал с деревянного манекена бирюзовую шаль. — Великан-ученый аккуратно снял с мёртвого лиса шкуру и одел её на механического зверя, которого он собрал сам. Лис был как живой. Девочка-великан была счастлива в своём неведении до той поры, пока огонь снова не попытался отнять жизни её семьи.
На сцену вышли крысы в масках из железного мусора. Они беззвучно грозили пальцами смущенному Боуи.
— Другие Северные великаны высоко оценили изобретение Великана-ученого и потребовали у него создать бронированных роботов для войны. Чтобы не напугать дочь, Великан-ученый намеренно спроектировал их звероподобными.
С другой части сцены возникло «войско» мышей с палками и трубками, имитирующих ожесточённую битву с Северным народом.
— Великаны Южного государства не могли себе позволить отправить на войну роботов, вместо живых войнов. Потери их армии были неисчислимы…
Мыши глупо попадали, повысовывав языки и скорчив полные мучений рожицы.
— Перейдя в тактическое отступление, они разработали вирус. Заражая роботов, он выводил их из строя. Вот тогда-то Девочка-великан и узнала о том, что её лис — ненастоящий. Вирус заразил его, но не сломал, потому что лис этот имел особенное сердце, не как у других роботов. Однако, что-то произошло с ним, и он напал на Девочку-великана, откусив ей конечность. — Жанна вновь вошла в роль Девочки-великана и стала колотить Боуи в грудь одной лапой, приговаривая: — Избавься от него, папочка-великан! Мой лис — злой! Я его больше не люблю!
Прожектора погасли, фигуры актеров растворились во мраке.
— Но лис их опередил, — после короткой паузы выдал разбитый голос. Когда прожектора снова включились, всё выкрасилось в багрянец, и белая шерсть кошки, как губка, впитала каждую каплю цвета. Жанна стояла на сцене одна: — Оставляя после себя след из крови великанов, что попадались у него на пути, он сбежал…