— Жанна! Снизу! — Боуи заметил шевеление тёмных крохотных фигур в недрах замка. Казалось, будто сама тьма ожила и расправляет плечи, чтобы выжать своё бесформенное туловище из пустоты.
Кусочки неба, проглядывающиеся в потолке, раздирала в цветные лоскуты гроза; с очередным громом и блеском молнии — дождь усилился. Вода полилась из брешей тёмными водопадами, обрызгивая гладкие стальные поверхности. В который раз уворачиваясь от стрелы, Жанна поняла, что скользит. Её занесло так, что она чуть не проехала на четвереньках до самой бездны. К счастью, огненной стреле тоже досталось — вода затушила пламя и размоченная на наконечнике мешковина промокла: стрела сбилась с курса. Лучники тоже осознали нецелесообразность дальнейших атак, и стрельба прекратилась.
Но это не положило конца наступлению с нижних этажей. Взбираясь всё выше, миллионы крыс и мышей ходили друг у друга по головам, воплощая в своём единении одно гигантское существо — всевидящее, всеслышащее и жутко кусачее, ибо глаза, уши и рты имелись у него по всему организму. Своим силуэтом с вечно шуршащим, точно в чёрных помехах, контуром, — оно походило на уродливого грызуна-исполина, что не привидится и в кошмарном сне.
Жанна, которой до спасительной лестницы оставалось всего-ничего, оглянулась через плечо вниз.
— О, Боуи! — вздохнула она. Волк был очень далеко от неё. Хотя угроза расстрела миновала, растущий впотьмах крысиный монстр грозился сломать платформу, на которой тот балансировал.
Жанна сдула налипшую на глаза шерсть — та вся скомкалась и опала, от чего кошачья мордочка выглядела забавно. Но смех смехом, а бегать и прыгать с мокрой шерстью — ой как нелегко!
Продрогшая и предельно уставшая, Жанна была вынуждена проделать обратный путь, чтобы помочь Боуи сориентироваться.
— Простите, Жанна! — стыдливо сжал её лапу волк. — Был бы здесь Бром — он бы меня на смех поднял!
— Ничего-ничего, звери рода собачьего не столь одарены ловкостью, как кошки! — улыбнулась ему в утешение Жанна, страхуя, пока тот перелезал на балку выше.
— Благодарю! — выдохнул волк, отряхнувшись. — Дальше я сам! Жанна, вы идёте?
— Прямо за вами! — не убирала улыбки та, но как только волк показал спину — утомленно выдохнула, причём — в манере абсолютно не дамской, какую волк бы точно не оценил. Нет, она всё ещё считала Боуи чудесным другом, чуткой душой! Но как же её раздражала эта его нерасторопность!
— Совсем скоро я откушу от тебя кусочек, кошечка! — прозвучал слюнявый голосок внизу. Жанна зашлась в мурашках:
— Кто говорит?
— Вкусная… кошечка…
Жанна присмотрелась к чёрной меховой субстанции в паре метрах от её балки.
— Смоул?
Мышонок Смоул облизнулся, его взгляд был завороженным, заспанным, будто он заплутал между сном и явью, и в этом бреду Жанна была для него вкуснейшим пирожным в мире, а не промокшей, выпачкавшейся в гнилостных жидкостях кошкой. Что если крысиный гигант не просто объединяет силы грызунов, но и высасывает из них рассудок, чтобы скоординировать самого себя? От этой страшной гипотезы Жанну покоробило изнутри.
Она продолжила подъем и почти сравнялась с Боуи, как вдруг замок завибрировал. Внутренний каркас начал складываться, часть балок наверху рухнула в бездну, едва не прибив кошку.
— Боуи! — взволновалась Жанна, когда тряска затихла.
— Я в порядке! — отозвался тот, подтягиваясь на сильных лапах за ступеньку лестницы. Справившись, он лег отдышаться и с тревогой осознал, что Жанне к нему никак не добраться. Из-за обвала, конструкции, ведущей к выходу, просто-напросто больше не существовало.
— Что же нам делать? — В переживаниях Боуи посадил голос. Сколько бы он не драл себя за уши — идеи отказывались посещать его в этот злополучный миг. — О, Жанна…
— Не убивайся ты так! — грустно улыбнулась она ему, в одночасье смирившись с судьбой. — Скорее, уходи! Я что-нибудь соображу!
— Я не уйду без вас, Жанна! Так и знайте — не уйду! — заупрямился волк.
— Да что мне с тобой делать? Ты же видел, на что я способна!
— Видел! И хочу увидеть ещё раз!
— Что ж, — стала озираться вокруг Жанна. — Смотри и учись!
Переместившись на деревянный брус, располагающийся немногим выше стальной балки, кошка не теряла надежды достать оттуда до выступа, ширина которого, впрочем, была едва одолимой даже для неё.
Она оттолкнулась от бруса, но прогнившая за года древесина с хрустом раскололась, и твердь ушла из-под лап. Бездна сомкнула свою чёрную пасть на худеньком кошачьем тельце. Словно острая кость, воздух оцарапал истошный крик Боуи, заглушающий рев грозы.
Глава 27
Ярость
Звуковая атака Зузу не прошла для Фога Вулписа без последствий. Она не повредила его роботические составляющие, но что-то внутри него, что отвечало за эмоции, точно надломилось. И не потому, что его атаковал собственный дрон. И даже не потому, что он проиграл. Лис долго выстаивал без движения в середине тронного зала, пялясь на свою механическую лапу, на когтях которой остывала кровь, и спрашивал себя: «Как это произошло?»
Если бы Зузу не вмешался, убил ли он волка Боуи этими когтями? Быть может, жители Облачных Долин не зря изгнали его?
Сотни вопросов и сомнений пытали ум Фога Вулписа, отключая его от реальности. К тому времени, как лис развис, тронный зал опустел. И только преданный слуга Даск терпеливо ждал, когда его Король подаст признаки жизни.
— Ну наконец-то! — выдохнул он в облегчении, слетая с потолка на плечо господину. — Я уж было решил, что вы сломались.
— Так и есть, — с обреченным видом ответил тот. — Никогда я ещё не была настолько сломлен.
Мистер Вулпис зашаркал лапами. Кое-как миновав ступени постамента, он упал на трон и привлёк к груди трость, будто она была его последней опорой в этом шатком и сложном мире.
— Что я такое, Даск? — спросил он, не надеясь получить толковый ответ от подхалимистой летучей мыши.
— Наш любимый Король! — лукаво воскликнул тот, занимая место рядом с троном, на штыре. — Не хочу нагнетать, но ваши подданные — о, дражайший господин! — уже проголодались.
— Ужин был пару часов назад…
— Самое время подкрепиться!
Мистер Вулпис глянул на слугу с укором: было очевидно, что подобными глупыми доводами его не завлечь.
— Я согласился стать Королём на условии взаимного уважения, — сказал он и отвернулся к трости, давая понять, что вопрос закрыт. Крышки монитора разъехались в стороны, как крылья жука, и мистер Вулпис набрал что-то на сенсорной панели. Зузу тут же взмыл в воздух.
— Что вы делаете? — допытывался Даск, всеми силами мешая лису смотреть в экран.
— Не твоё дело.
Даск свёл брови в злом умысле и нагло оседлал трость, вывалив брюхо прямо на экран.
— Вы не доверяете своему верному слуге, о, любезный Сир?
— Мне кажется или ты не хочешь, чтобы я увидел на экране то, что мне, очевидно, не понравится? — Мистер Вулпис смахнул Даска с трости, но тот бумерангом прилетел назад. Чтобы разглядеть тёмное изображение с камер Зузу под трепыхающимися кожистыми крыльями летучей мыши, ему пришлось ходить с места на место. В конце концов, эта канитель так его достала, что он огрел Даска тростью в живот — несильно, лишь в той допустимой мере, которая требуется кряжистому зверю для кратковременного приступа недомогания.
Зузу следил за Боуи и Жанной, по пятам которых гнались грызуны. Для мистера Вулписа это стало открытием:
— И как это понимать, Даск? Почему мои подданные преследуют моих друзей?
Придерживая отбитый живот и пыхтя, Даск треснул в смешке:
— Да какие они вам друзья, о, любезный…
— Не делай из меня дурка! — ударил тростью об пол лис. — Что вы задумали?
— Ничего! Совершенно ничего!
— А врать ты не умеешь, Даск! — Мистер Вулпис разоблачился из своих псевдоцарских одежд, напялил на затылок цилиндр и старое-доброе джентльменское пальто.
— Куда вы, Сир? — плелся за ним на своих двоих Даск.