И я уже не видела, как меняется выражение лица богини, которая читала мои мысли и могла ощутить все мои эмоции, не видела и не слышала, как Фрея безмолвно передаёт последнюю часть моих размышлений и бабушка с тётей куда-то уходят. Меня просто не было. Никогда до этого я не была пешкой, марионеткой, которую использовали бы для своих целей. Да я и представить себе никогда не могла, что можно вот так, легко, несмотря на желания другого, просто его использовать! Для меня это всегда было дикостью!
– Прости.
Что? Мне послышалось?
– Прости. – прозвучало чуть громче, но я вновь не отреагировала. Мысли испарились, в голове царила звенящая пустота. Блаженное состояние для тех, кто никак не может не думать. До этого момента и я не могла. А теперь буду с ностальгией вспоминать, ведь получилось! Но не так, как хотелось бы.
– Алиса, пойми, всё не так, как тебе кажется, – сделала попытку утешить меня богиня.
– Верно, всё ещё хуже, – не поднимая голову от скрещенных на столешнице рук, пробормотала я.
– Да нет, же! – едва ли не кричала Фрея, – тебе нужно было выговориться, нужно было, чтобы тебя поняли. Они поймут. Уже поняли, просто не ожидали такой реакции. Для твоих родных это привычно, и если бы ты не озвучила все претензии сейчас, позже вам было бы сложно найти общий язык!
– С тобой именно так и произошло? – уж больно эмоционально, даже надрывно звучал голос собеседницы, чтобы я смогла промолчать. А в прочем, она бы и так это прочла в мыслях.
Молчание. Вязкое, обволакивающее, причиняющее боль недоверием. У меня не может быть от неё тайн, она читает мою душу, как открытую книгу. Но кто сказал, что поделится откровением в ответ? Горько усмехнувшись, собрала свои конечности, которые всё же стали повиноваться хозяйке, и направилась прочь шатающейся походкой. Перед глазами всё плыло, сквозь виски словно спицу вставили, или шампур, который иногда с садистским удовольствием прокручивали. В ушах грохотали барабаны. Каждый шаг был как подвиг, ведь не упала! Прошла. И на исходе сил, уже опускаясь в черноту или падая на пол, не знаю, до сознания донеслось еле слышное "да".
В себя приходила медленно. Сначала небытие сменилось вязкой темнотой, которая позволяла чувствовать отголоски слабости и тошноты, затем появились цветные узоры перед глазами. В первый раз их видела не в детстве, когда специально надавливали слегка на глазницы, чтобы вызвать "калейдоскоп", а в зрелом возрасте и в обратной реакции. Затем начал слышаться какой-то шум, но разобрать его не представлялось возможным, и лишь после этого меня забрал сон.
***
Чуть позже в той же комнате.
– Фрея, ты что творишь??? – раздался возмущённый мужской голос, а после проявился и его брюнетистый обладатель. – Ладно, я, мне и не такое простят, но ты!!! – казалось, у мужчины не хватает слов, во всяком случае, культурных, но он выражал свои эмоции расхаживанием из угла в угол и активной жестикуляцией, которые не оставляли сомнений в его возмущении.
– Локки, но я…
– Фрея, – вмешался блондин, – ты должна понимать, что подопечные – не игрушки. Мы ведь тоже могли бы вытянуть из тебя признания, но ни один из нас до такого не опустился. Да и внушать младшей свои слова… Как-то противно. Неужели ты сама не могла нам признаться? Да и просто поговорить?
Казалось, девушка застыла статуей. К концу двух мужских фраз она уже была белой, как алебастр, только цветные ткани платья сохраняли жизнь, лицо хранило смесь недоумения, досады, обиды, раскаяния и боли. Той боли, то доверишь не каждому. К счастью, собеседники или поняли, или просто не сдержали эмоций и с двух сторон обняли красавицу.
– Ну же, малышка, помнишь, как ещё в детстве заявила, что мы твои братья, названные?
– Да, ведь мы родные не по крови, а по духу, и для меня вы братья. Были есть и всегда будете!
– Ты нам доверяешь?
– Конечно! – безапелляционный ответ порадовал и блондина, и брюнета.
– Расскажешь?
– Нет! Не сейчас!
И столько эмоций было в голосе, столько боли, что названые братья предпочли уступить.
И, видимо, голоса разбудили спящую девушку, подопечную той, что не желала раскрывать свои тайны, и мужчины поспешили ретироваться.