Старый гремлин и Лунная Правительница сели на каменные троны. Рядом по кругу расположились их свиты.
Старейшина лунных гномов попросил слова и напомнил всем о когда-то выкованном ими ларце, в который собирались заточить бунтарку.
— Волшебный ларец пуст, но он цел! Надо выполнить решение первого Совета!
Старшина гномов вынул из-под широкого плаща ларец и поставил на середину круга.
Волшебный орел раскрыл могучий клюв и расправил сильные крылья. Большие злые глаза угрожающе то закрывались, то открывались, оглядывая собравшихся. Идея заточить Цестинду в ларец всем понравилась, вопрос был только в том, как это осуществить. Как поймать Цестинду в земном мире?
— Этот ларец не может отправиться в мир людей, — покачал головой старший гном. Но ту же сам предложил решение: — Но у нас есть макет, по которому любой кузнец на земле сможет его повторить.
Гном положил рядом с железным ларцом деревянный — точную его копию. Только тот ларец не казался живым, а клюв и глаза у деревянного орла на крышке были закрыты.
Жители Кронин взволнованно зашептались. Кто-то должен отправиться в мир людей, найти там колдунью и хитростью и чарами заманить ее в ларец. Но кто же это сделает, какой смельчак? Добровольцев как-то не нашлось. Даже бесстрашные орки вдруг заинтересовались далекими облаками, а толстокожие гоблины, которым, казалось, все на свете ни по чем, стали пристально разглядывать свои лапы, словно все разом обнаружили на них что-то непонятное.
Эрген встал.
— Пусть пойдет мой сын Дорн. Он был мал, когда шла Страшная Битва, но теперь вырос. Когда-нибудь он станет Правителем Солнечной стороны. Давайте дадим ему шанс проявить себя в трудном и опасном деле!
Все, кто услышал это предложение, согласились с превеликой радостью. Один только Дорн совсем не был счастлив. Трусоватый по натуре, он отнюдь не горел желанием преодолевать опасности и совершать подвиги.
— Отец, а почему именно я? — спросил юный гремлин. — Может, кто-нибудь другой? В Кронин так много храбрецов и героев…
Но Правитель был непреклонен:
— Именно ты! Ты поможешь нам обезвредить эту ведьму! Бери ларец, сынок! Пора и тебе вставать на славный путь героев нашего славного рода, — торжественно объявил Эрген и протянул сыну ларец.
— Я не могу! Я боюсь! — Дорн отступил на несколько шагов. — То есть, я хотел сказать, боюсь, что не справлюсь.
— Боятся только те, у кого совесть нечиста! — сурово возразил Эрген. — Спаси наш мир! На тебя вся надежда!
Дорн оглянулся на своих сородичей. Какие же они разные! Но сейчас все как один — от крошечных гномов до огромных великанов, от нежных бабочек с девичьими лицами до грубых орков и от невесомых эльфов с прозрачными крыльями до массивных гоблинов, тяжело ступающих по земле слоноподобными ногами — смотрели на него как на героя, с надеждой и преданностью. Юный гремлин вдруг понял, как много он сейчас значит для волшебной страны. «Да, я смогу!» — промелькнула в его голове мысль, и он гордо расправил плечи и шагнул к Эргену.
— Бери ларец и иди! Я дам тебе облик человека, но только на три дня! Постарайся уложиться в этот срок, иначе остаться тебе там навеки! — торжественно произнес Эрген.
И Дорн отправился в человеческий мир. Сначала молодой гремлин передвигался по стволу медленно, тягуче, словно Дуб сопротивлялся его движениям и не хотел пускать. Но потом, когда Правители Кронин заметили это и, взявшись за руки, произнесли заклинание, Дорн получил такое ускорение, словно Дуб дал ему пинка. Хорошо еще, что от испуга гремлин потерял сознание раньше, чем сообразил, что переход завершен.
Открыв глаза, Дорн сначала не понял, где находится.
Он привстал и, оглядевшись, вскрикнул. Его взору открылась безрадостная и даже, пожалуй, жутковатая картина. Под ногами серая безжизненная земля с редкими пучками пожухлой травы, сухие стволы деревьев стоят плотным частоколом… И тихо — какая-то страшная, зловещая тишина. По сравнению с цветущей, утопающей в пышной зелени Кронин с ее серебристыми шумными ручьями, чудесными птицами и волшебными плодами, мир людей производил поистине удручающее впечатление.
А дуб-то, дуб, столь знакомый Дори Огромный Дуб! Здесь он выглядел не просто иначе, а устрашающе. Черный сухой ствол с торчащими из земли уродливыми корнями, ни зеленого листочка, ни молодого побега — вообще никаких признаков жизни. Неудивительно, что ведьме удалось сговориться с этим сухим уродом! Отвернувшись от Дуба, Дори поглядел в другую сторону, и в поле его зрения попала покосившаяся избушка, столь же несимпатичного вида, сколь и дуб. Сын солнечного правителя Кронии был хоть и трусоват, но не глуп, и тут же догадался, что перед ним жилище ведьмы.