— Как раз плюнуть! Они даже ничего не заметят! Давай скорее. Не до утра же нам здесь стоять!
— Хорошо.
Мы вошли, и тут я увидела его. Того волка. Он зарычал, пригнулся и… прыгнул… на меня прыгнул.
— Пригнись!!! Не стой столбом!!
Я машинально пригнулась. Волк пролетел над моей головой. Врезался в стенку.
— Закрывай!! Быстрее!! Пока он не встал!!!
Я поднялась, взяла ближайший ступ, вокруг их валялось куча, и забаррикадировала с его помощью дверь. Как раз вовремя. В дверь заскребли, но не более. Я осторожно отошла, и устало вздохнула. Поискала взглядом мыша. Он с тревогой в глазках-бусинках вглядывался в мое лицо.
— С тобой все хорошо? — тихо спросил он у меня. Я набрала воздуха для ответа, но посмотрела на него и поняла, что он тут не виноват и, выдохнув лишь кивнула. Потом я встала, и мы начали обыскивать двергов.
Несколько мешочков с серебристыми монетами и дюжина золотых, с которыми ни я, ни мыш так и не смогли разобраться. На столе лежало письмо от Яги. Я открыла его, раз уж они порвали конверт.
Ничего?! Как так? Это, что шутка? Ладно, потом разберемся, может там все невидимыми чернилами написано. Взяв немного черствого хлеба и единственное целое яблоко, мы ушли через единственное плохо забитое досками окно, но и для того, что бы его открыть пришлось сильно постараться.
Шли мы уже несколько часов и, по-моему, заблудились. Хотя это мое мнение и тот пенёк кажется мне знакомым только из-за лунного света. Ноги гудели, прося, остановится и присесть хоть на несколько минут. Ну не привыкла я к тур. походам. А мышь все летит. Вот ведь… Кстати, а как его зовут он ведь так и не сказал. Надо будет спросить. Потом.
— Ты уверен, что мы не заблудились, — спросила я уже наверно в десятый раз.
— Уверен, — последовал ответ. Я поднажала, не обращая внимания на протестующие конечности, догнала мыша, резко подняла руку и схватила его.
— Эй-эй! Аккуратнее! Ты мне так крылья сломаешь! — заверещал мыш.
— Не волнуйся, не сломаю. Так ты ответишь на мой вопрос? Ты хоть примерно представляешь, в какую сторону нам идти и сколько? — в ответ молчание и виновато потупленные глазки-бусинки.
— Ну-у-у-у… вообще-то… нет, не знаю…
— Отлично! А раньше мне это мог сказать? — и устало вздохнув, сказала. — Ладно, давай отдохнем, а с утра ты слетаешь на разведку и узнаешь, как сильно мы отклонились от курса.
— А почему я?
— Я если ты заметил, не умею летать! И ещё. Мы здесь застряли по твоей милости! Кто передо мной распинался, что он сможет вывести из леса! — подошла к более менее чистому камню и села на него.
— Ладно, ладно, не кипятись… — он подлетел к ближайшей ветке и повис на ней вниз головой.
— Не кипятись?! Успокойся?!! Да ты знаешь кто… Вот, теперь и голова ещё разболелась… И все из-за тебя! — обвиняющий перст в мыша. Он протестующе замахал лапками и, потеряв равновесие, свалился в лужу под деревом. Повозил там крылышками и посмотрел на меня ТАК. Блин. Сразу вспомнился кот в сапогах из «Шрэка 2».
— И сам справишься — демонстративно отвернулась я, но не удержалась, ещё раз посмотрела на мыша, и со стоном встав (ноги сильно протестовали, кажется, я натерла на левой ноге мозоль) подошла к мышонку. Вытащила его из лужи, села, достала из кармана носовой платок и начала вытирать им мокрого мыша. Тот не протестовал. Закончив отложила мокрый грязный платок и посадила мышонка к себе на колени.
— Кстати, — вдруг вспомнила я — а как тебя зовут?
— А тебе это зачем? — хмуро спросил меня мыш. Нет, точно надо узнать, как его зовут, а то все мыш да мыш.
— Надо, вот меня Машей зовут. А тебя?
Мыш тяжело вздохнут и ответил:
— Нет у меня имени… — немного растерянно ответил он.
— Как это нет? — удивилась я.
— Так, нет и все. А оно обязательно должно быть? Ну, имя.
— Обязательно, а то, как же ты поймешь, обращаются к тебе или к кому то другому?
— Понятно. А как меня звать-то будут?
— Ладно, начнем… — через десять минут и семь вариантов имени сказала я. — О! Придумала! Как тебе имя Фродерик?
Мыш немного подумал, но потом согласно закивал.