- Прикольно, - сказал Фокусник и полез внутрь, одной держа наготове нож для удара, другой разрывая паутину.
Старик, подумав, пошел за ним.
- Фу, делать вам нечего, - возмутилась Бетти.
- Обычно дерьмо выглядит, как дерьмо! - злобно заметил Угрюмый по этому поводу и сплюнул.
Разгоняя злобных от переполнявших их гормонов тварей, мы дошли до ограды Сада - металлические столбы толщиной в руку возвышались на высоте двух этажей над нами.
За оградой был лес из неохватных деревьев, кроны которых терялись в ночном небе. Во многих местах ограда была порвана упавшими с них ветками, толщиной с человека.
- Не проще забор отремонтировать, чем наемников посылать? - сварливо поинтересовался Угрюмый. - Вот же...
....
Днем я проснулся от какого-то странного запаха в казарме.
В комнате сидели лишь мы со Стариком.
- Какая-то хрень, - пожаловался он, потирая руку, обнаженную до плеча. - Посмотри, видел такое?
Я посмотрел внимательней на его кожу. Она была покрыта какими-то плесневелыми, сине-зелеными разводами, как будто ее татуировали водорослями.
"Что за черт, да она зеленая изнутри", подумал я, но промолчал.
- Болит? - спросил я как можно спокойнее.
- Ну... как-то зудит... непонятно... и тошнит, ну может это гастрит у меня.... Ладно, пошли завтракать.
На завтраке мы не увидели Бетти и Фокусника. Обнаружились они лишь за воротами.
Фокусник сидел, сложив локти на колени и опустив голову. Бетти нервно курила рядом, глядя на него.
- Все плохо, - Бетти сплюнула и села на корточки. - Какие-то местные грибки с бактериями. Внутренний лишай. Не лечится.
- Кто это сказал? - Старик вздохнул и замер, как будто проглотил гвоздь.
- Ну кто, врач.
- Откуда, черт? - вырвалось у меня.
- Паутина, - ответила Бетти. - На беседке.
Угрюмый злобно рассмеялся и стал сыпать ругательствами и проклятиями.
- Говорил я! Дерьмо выглядит как дерьмо!
- Ах ты, ... - выругался Старик. - Это моя вина. Старый придурок.
- Ладно, забей, - огрызнулся Бетти и снова посмотрела на Фокусника, продолжавшего сидеть в той же позе. - Он в отключке, вообще не реагирует. Что с ним делать?
- Ничего. - Старик покачал головой.
- Это наша последняя ночь, - наконец промямлил он и отошел за куст.
Вслед за тем оттуда послышался звук рвоты.
Остаток времени до смены мы провели, забившись каждый в свой угол. Кроме Фокусника - он все так же сидел за воротами.
Когда солнце опустилось за горизонт, мы вышли наружу. Фокусник продолжал сидеть, только немного наклонился набок. Старик подошел к нему, посмотрел, потом слегка толкнул ногой в бок. Фокусник склонился еще сильнее.
- В отключке, - флегматично пояснил Старик, вернувшись и зашагав вместе с нами по ставшей привычной толпе. - Но скоро сдохнет.
- Умрет, - злобно поправила Бетти, шагавшая следом.
- Как вам будет угодно, сударыня.
В Саду он взял меня за рукав и оттащил в сторону от Бетти и Угрюмого. Однако они тоже встали и отвернулись, стараясь не мешать нам.
- Послушай, - сказал Старик. - Я прошу тебя. Я вижу, что ты благородный человек, дворянин и аристократ. Дай мне слово, что ты выполнишь мою просьбу.
- Если она исполнима.
- Исполнима. Я тебе говорил о моем сыне. Дидо. Найди его. Отдай ему мою долю, если со мной что-то случится. Обещаешь?
Я пожал плечами, легкомысленно решив, что это безделица.
- Ну а что тут такого. Отдам, конечно.
- Ты обещал! Ты воин! Поклянись!
- Клянусь именем Дэлвисов, - нехотя сказал я.
Мы повернулись к остальным, и Старик оглядел наших спутников, снова взяв меня за рукав.
- Дэлвис поклялся мне, что передаст мою долю моему сыну! Поклянись еще раз!
Я задумался.
- Дэлвисы не говорят дважды. Я сказал.
- Ладно забейте, - помощрилась Бэтти.
Старик шел по тропинкам медленно, а кошки орали со всех сторон. Это был кризис.
Он обернулся к нам.
- Не могу. Бетти, Угрюмый, Ботаник. Без меня. Лидер Бетти, Угрюмый следом, Ботаник замыкай. Увидимся у ворот утром.
Он оставил нас и поковылял назад.
Справившись с неожиданностью, Бетти пошла вперед.
...
Ну, если кратко.
Может быть, это были кошки другой породы.
В общем... Бетти слишком ушла вперед, и они схватили ее. Вдвоем или втроем. Я не понял. И утащили. Она только вскрикнула.
Мы остались вдвоем с Угрюмым.
- Ну что делать? - спросил я его и удивился степени несчастности своего голоса.
- Что делать, - прорычал он. - Валить. Все равно казнят. Дома меня с пустыми карманами не ждут.
Я задумался - ждут ли меня?
Дело было не в карманах. Я должен был повесить на стенку выполненный контракт.
Я не мог уподобляться Чари Каршаю, который отказался служить, объяснив это "голосом Неба", который запретил ему убивать людей. Или тем Ларсенгам, которые, скорее всего, купили свои контракты, что рано или поздно должно было всплыть.
Мы пошли дальше. У Угрюмого был плохой нож, к тому же сломанная левая рука мешала ему. При очередной атаке он вскрикнул и упал.
Мне пришлось удвоить свои прыжки и броски, отгоняя кошек кинжалом. Кажется, я выколол одной глаз, и она убежала с воем. Вторая растерялась. Я сделал выпад, и она тоже убежала, и тогда я повернулся к Угрюмому.
Он лежал на боку, тихо подвывая, и держался за живот. От него запахло кровью, и еще другим.
- Что? - прохрипел я.
- Ничего... все...
В темноте вдруг блеснули слезы, катившиеся у него из глаз.
- У тебя есть цианид? - спросил он.
- Нет, - ответил я и переспросил. - Цианид?
- Цианид! Яд! Есть?
- Нет.
- Дай нож. Свой. Одолжи на секунду. Мой тупой, зараза.
Вообразив, что ему нужно разрезать мешавшую одежду или связку доспехов, я протянул ему свой кинжал рукояткой вперед.
Угрюмый взял его и остановился.
- Если нам отдадут деньги... ну мало ли... передай их моим родокам. Контакты в бюро скажут. Они на юго-западе Ная, тебе все равно на Тинападо ехать, так это по пути. Кинь их им в морды, скажи, Шай просил передать. Суки. Передай, я их ненавижу. Пусть подавятся. Так и передай.
Он продолжал держать кинжал, тяжело дыша.
- Тебе помочь? - спросил я, доставая фонарик.
- Выключи свет. Я так. Ща, погоди секунду. Уф. Черт. Ладно, браток. Спасибо за все. Сделай, как я прошу. Бетти привет. Прощай.
Он быстрым и резким движением перерезал себе горло.
Я невольно отшатнулся назад.
Угрюмый забился в агонии, с клекотом и бульканьем выпуская кровь. Вскоре он затих. Пересилив себя, я поднял свой кинжал из лужи его крови, обтер и пошел к воротам.
На сегодня программа была закончена.
Старик сидел по другую сторону ворот от Фокусника. Тот уже свалился на бок.
Я пригляделся к Старику. Посветил его фонарем. Он еще дышал, и жилка на шее билась. Но уже ни на что не реагировал - ни на свет, ни на слова.
Я сел в паре шагов от него, привалившись спиной к воротам, и стал ждать рассвета, глядя в Сад и слушая адский концерт кошек и сверчков.
Где-то там была Бетти. Я надеялся, что уже мертвая.
Завтра мне предстояло рассказать о случившемся. Возможно, меня простят. Возможно, меня заставят выполнять контракт дальше. Возможно, меня казнят.
Небо светлело. Вдруг что-то начало нагревать мою левую щеку. Пораженный, я понял, что это луч солнца, пробившийся сквозь листву.
Который уже не увидят трое из нас.
Когда крики кошек стихли, я пошел обратно в Сад, прихватив подвернувшуюся по дороге лопату садовника.