- Нет, - покачали головами солдаты.
- А как же те, что стоят у вас за спиной?
Немцы обернулись, а Петька с Юркой так же дружно опустили им на каски по кирпичу. Затем их оттащили в угол двора, связали и заткнули рты кляпами. Кирпич взял автомат и стал прогуливаться перед складом, изображая часового, а хлопцы вместе с Альбертом быстро грузили в багажник и на заднее сидение шинели, шапки и сапоги. Натка старалась все сосчитать, чтобы комплекты вышли полными.
- Все, еще пара сапог и на двадцать человек хватит, - сообщила она.
- Ага, - Петя пошел за сапогами и вернулся только через пять минут.
- Ты чего долго? - набросилась на него девчонка.
Петька потряс у ее уха кулаком.
- Слышишь? Я после той "двойки" только сухие с собой ношу!
- Пора ехать, - сказал Юра. - Костя! Кирпич сунул автомат им на заднее сидение и занял водительское место.
- Да, комфорта поубавилось, - заметила Натка, не зная, куда пристроить оружие.
- Давайте сюда, - вежливо улыбаясь, протянул руку Вернер.
- Лучше я подержу, - Петька перехватил автомат и положил на колени.
- Как хотите. - Альберт отдернул руку.
- Вот именно, - проворчал Петя.
- Осторожность - мать мудрости, - примирительно сказал Юра. - Вашей форме трудно доверять, Вернер.
- Ничего, скоро мы оденемся одинаково... Когда они отъехали, над складом уже вился легкий дымок.
- Зля подожгли, - сказал Константин, - а так до смены было бы тихо.
- Не зря, - отозвался Юра, - пропажу формы могли бы заметить через час, а через два началась бы усиленная проверка на дорогах. А теперь это просто диверсия.
На обратном пути, не доезжая до Юзовки, Сапрыкин свернул на проселочную дорогу. Несмотря на недовольство Вернера ему завязали глаза и в таком виде доставили в партизанский отряд.
- Что теперь скажете, Юрий? Береженого Бог бережет?
- Вроде того, - согласился хлопец и снял повязку.
Лейтенант обнаружил, что стоит в лесу, а перед ним прямо в земле находится дверь.
- Что, землянок никогда не видал, мил человек? - спросил Василий Кузьмич, несостоявшийся староста. Он обжился в отряде, выполнял мелкую, но нужную работу и старался держаться поближе к кухне, где попеременно командовали хорошие знакомые: Настя и ее тетка Анисья.
- Если вы так живете и так сражаетесь... - Вернер покачал головой. Фюрер кампанию с Россией проиграет.
- И я так думаю, - согласился старик. - Гитлер капут!
- Пошли, - подтолкнул лейтенанта Петя, - некогда лясы точить.
Внутри "землянки" оказалось не так плохо, как можно было предположить по названию. Стены и потолок выложены бревнами, керосиновые лампы давали достаточно света, чтобы разглядеть присутствующих.
- Как машина, Матвеич? - спросил командир.
- Зверь! Механизм новый, не подведет, - отозвался старый рабочий. - И номера мы сменили. Даня посмотрел на щурящегося немца.
- Я - Ларионов, командир партизанского отряда.
- Я догадался, - сказал Вернер. - А вы - Цыганков. Угадать не трудно!
- А ты тот гад, что Валерку сцапал? - насупился Яков. - Брек, драться не будем. Как все прошло?
- Нормально, - сказал за всех Петька. - Костя молодец.
- Сплошные чудеса, - пробормотал Яша. - Кирпич воюет, гестаповец грабит немецкие склады. Что же дальше будет?
- Вот это и обсудим, - предложил Даниил, - через полчаса пора выступать.
- Сначала покажите, есть ли планы здания гестапо, - сказал вдруг Вернер, - иначе я сотрудничать не стану!
- А что расстреляем - не боишься?
- Сначала чертежи, - твердо заявил немец.
* * *
- Герр Овечкин, откройте дверь! - унтер требовательно крутил звонок. Гестапо не привыкло долго торчать перед дверью. Наконец послышались шаркающие шаги.
- Кто там?
- Гестапо, нам нужно с вами поговорить.
- Вы серьезно? - Петр Сергеевич ухмыльнулся. - Значит, верно: если гора не идет к Магомету, то он - к горе?
- Прекратите болтать и откройте дверь! - унтер начал терять терпение.
- Пошел ты... - прошептал капитан по-русски, поднял револьвер на уровень груди и трижды выстрелил.
Унтер и солдат, стоявший рядом, свалились на пол.
- Что? Взяли русского офицера, колбасники? - Овечкин шагнул за косяк и тут же автоматная очередь превратила три дырки на двери в частый пунктир. Потом стало тихо.
Петр Сергеевич зарядил недостающие три патрона, подтянул кресло-качалку на середину комнаты так, чтобы видеть и дверь, и окно одновременно. Ждать пришлось долго, их контора находилась в центре, а Петр Сергеевич жил на скромной окраине.
Сначала за дверью послышалась тихая возня. Капитан дважды выстрелил, там раздался стон. Затем взрыв гранаты добил раненого и вынес дверь. Сквозь дым и пыль солдаты ринулись вперед, стреляя перед собой наугад. Раненый в ногу и грудь, Овечкин вместе с креслом опрокинулся на пол и успел еще трижды нажать на курок...
... А в далеком от Кельна городе, в своем кабинете, сидел штурмбанфюрер и ждал вестей от своих коллег.
Чтобы его не посмели обвинить в предвзятости (у Вернера, действительно, были высокие покровители), начальник гестапо решил не трогать лейтенанта, пока не соберет достаточно компрометирующих материалов о нем и его отце. Если к показаниям Славкина присоединится еще один свидетель, то Вернер не на фронт пойдет, а под трибунал и получит расстрел. Это более верное средство, чем русская пуля. Но, хоть и уверен штурмбанфюрер в своих расчетах, мысль о том, что было бы лучше сразу посадить наглеца в подвал, почему-то не давала ему покоя.
18
Теперь Вернер сам вел "Опель", с ним ехали Даниил и подростки, а Сапрыкин сел за руль грузовика, в кузове которого разместились двадцать партизан, переодетых в украденную форму. На посту, проверяющем документы при въезде в город, лейтенант сказал откозырявшему капралу:
- Там сзади грузовик, это мои солдаты, можете не трудиться.
- Так точно, господин офицер!
Обе машины медленно проехали мимо вытянувшегося капрала. Тот проводил серые шинели в кузове недоумевающим взглядом. Вечно эти спецслужбы намудрят: то своих переоденут в пехоту, то обычный взвод вдруг отправят жечь деревню.
Миниколонна повернула на улицу Пролетарскую, остановилась и потушила фары. Партизаны спрыгнули с грузовика и оцепили все здание гестапо, кроме парадного входа. Яков проверил посты и доложил командиру.
- Едем? - спросил Вернер и надавил акселератор.
- Погоди, - Даниил протянул ему табельное оружие. - С пустой кобурой как-то ненатурально.
- Спасибо, - улыбнулся Альберт, затем снял "Вальтер" с предохранителя и передернул затвор.
"Опель" подкатил к подъезду гестапо. С озабоченным видом Вернер шагнул на крыльцо.
- Ночью не положено, господин лейтенант, - часовые загородили дорогу.
- Идиоты, партизаны в городе! - Вернер отстранил солдат и вошел в здание.
- Погодите, герр офицер... Партизаны?! - часовые невольно повернулись к Вернеру. В тот же миг Даня и Яша приставили им к спинам револьверы. Часовых впихнули в помещение.
- Руки вверх! - скомандовал Альберт, выхватывая пистолет из кобуры. Кто двинется - стреляю без предупреждения!
Четверо фашистов дежурного наряда замерли от неожиданности. Следом за командирами вошли ребята и забрали у часовых и дежурных оружие.
- Сколько еще солдат в здании?
- Двенадцать, э-э-э... четырнадцать! - начальник наряда трясся, как в лихорадке.
- Так двенадцать или четырнадцать? - погрозил "Вальтером" Альберт.
Шевеля губами, гестаповец старался сосредоточиться.
- Четырнадцать. Двое в подвале с арестованными, двое на втором выходе, остальные отдыхают.
Цыганков тем временем сбегал и привел часть партизан из оцепления. Несколько человек на всякий случай наблюдали за задним двором и по одному бойцу - за окнами с каждой стороны здания. Альберт перевел показания старшего гестаповца. Затем отобрал у него связку ключей.
- Вот ключи от дверей. Комната отдыха - третья слева.