- Где этот черный? Его поймали?
- Удивительная агрессивность, - всплеснула руками тетка, - даже в бреду негров ловить собирается.
- Все ясно, - констатировал милиционер. - Будем грузить, пока спокойный.
- Вы ей не верьте, - попросила Ксанка. - Степа меня защищал!
- С помощью этого? - второй милиционер поднял нож, лежавший под рукой подростка.
- Это не его нож, честное слово.
- В отделении разберемся.
Один милиционер отнес нож в машину, аккуратно держа за лезвие. Второй поднял Степана на ноги и новел к машине.
- За что!? Не имеете права.
- Еще как имеем, - успокоил милиционер. - Сама пойдешь или тебя тоже вести?
- Глядите - убежит, - предупредила тетка в халате.
- Вы тоже с нами, - распорядился милиционер.
- Да куда ж я с бигудями-то? Мне и ужин готовить пора.
- Не бойтесь, показания запишем и все. Дело-то минутное.
- Это если негр не заграничный. А то международный скандал может быть.
Ксения села в "Волгу" рядом с едва пришедшим в себя братом, и машина поехала в ближайшее отделение.
Когда девушка убедилась, что Степан чувствует себя нормально, она постаралась рассказать всю историю по порядку. Милиционер выслушал Ксанкино заявление молча, а потом покачал головой.
- Плохая версия, не убедительная. Ты лучше скажи, что негр этот приставать к тебе стал, а брат вступился. Так правдоподобнее, а главное, объясняет, откуда на ноже отпечатки Степана. Можно еще сказать, что негр здоровенный был. Если он не объявится, то брат твой много не получит. Разве что за ношение холодного оружия. Поняла?
- Нет, - Ксения старалась держаться твердо. - Нож Степка подобрал, когда тот, в маске, убежал. Брат вашу машину позже увидел.
- Ну кто поверит в эту вашу маску, - с досадой сказал милиционер.
- А как насчет того, что вы брата дубинкой избили, а ведь он вам сопротивление не оказывал?
- У него был нож, так что скажи спасибо, мы его не подстрелили... И, кстати, когда вы насчет маски договорились? В машине?
- Это правда.
- У нас свидетель есть, так что отпираться глупо. Хоть вы с братом и даете одинаковые показания.
- Она же сама признается, что из-за кустов не могла ничего разглядеть!
- А ты - родственница и поэтому в любом случае будешь задержанного выгораживать. И хватит меня морочить. Где Степан живет?
Ксения продиктовала адрес. И вдруг ей в голову пришла отличная мысль.
- Позовите, пожалуйста, капитана Карпова. Он занят делом, которое может быть связано с этим нападением.
- У нас такого нет.
- Он из Баумановского района.
- Карпов? Точно?
- Николай Николаевич.
- Спрошу. Но тебе советую врать поменьше, а то с братом за компанию привлечем.
Милиция, появление которой так обрадовало в первую минуту, стала казаться чуть ли не такой же опасной, как неизвестный преступник. Ксанка никогда себе не простит, если Степку арестуют из-за нее. Нашли тоже врага негров и хулигана. Приезд капитана девушка ожидала в коридоре, а брат в камере.
Карпов явился только через два часа. Он внимательно выслушал более спокойный и гладкий, но от этого ничуть не более правдоподобный рассказ Ксанки.
- И ты думаешь, что он в черной маске сидел в сквере и караулил тебя у Дома культуры после репетиции?
- Да.
- Ты же не банкир и не авторитет, чтобы устраивать такую охоту. Можно, конечно, сказать, что этот парень - маньяк, но даже полный придурок не станет среди бела дня натягивать маску... Кстати, а как там оказался твой брат? Случайно?
- Нет, он меня последние дни провожает на репетиции и обратно.
- То есть ты хочешь сказать, что кто-то выслеживал тебя, видел, что ты все время ходишь в сопровождении брата и все равно отважился напасть? Я, скорее, поверю в негра.
Вдруг дверь в кабинет распахнулась и в помещение семенящей походкой вошел толстый подполковник.
- Прошу, она здесь, - отвесил он двери полупоклон.
На пороге показалась сухощавая фигура в двубортном костюме, с таким набором орденских колодок, что позавидовал бы любой маршал. Даниил Иванович не торопясь вошел и остановился перед правнучкой. От домашнего дедушки не осталось и следа. Ксанка невольно подобралась на стуле, ожидая какой-нибудь военной команды.
- Второго приведите, - сказал Ларионов.
- Есть привести, - подполковник выкатился из кабинета.
- Познакомься, дедушка, - чтобы заполнить паузу, сказала уже пришедшая в себя Ксения, - это капитан Карпов.
Николай Николаевич невольно приподнялся.
- Он Степку "приголубил"? - сверля милиционера глазом, спросил Даниил Иванович.
- Нет, другой.
- Тогда ладно, - грозный старик отвернулся, и Карпов понял, что пронесло. - Пошли.
Дед Даня развернулся и вышел в коридор.
- До свидания, - Ксанка выскочила из кабинета вслед за дедом. Она засеменила за ним, впервые почувствовав власть, которую, оказывается, мог олицетворять прадед. И про орденские колодки она раньше думала, что это от юбилейных медалей. Похоже, это не совсем так.
Навстречу им уже двигался подполковник со Степкой, тот шел, свесив голову. Милиционер увидел Ларионова-старшего и остановил пария за локоть.
- Задержанный доставлен! - отрапортовал он.
- Можете идти, - сухо кивнул дед, а правнук поднял голову, не веря своим ушам.
- Дедушка?
- За мной, шагом марш, - Даниил Иванович отстранил Степку и широко зашагал дальше.
- Во - влипли, - шепнула Ксанка, - ну теперь он нам устроит!
- Все равно, я предпочитаю домашний арест, - сказал Степан на пороге отделения, не без тайного расчета на свое положение дедова любимца.
14
- Алло, Шварц?
- Да, слушаю.
- Привет, это Гвоздь.
- Здорово. Что так поздно?
- Дело есть. Подходи завтра к нашей скамейке к полдвенадцатому.
- Вечера?
- Зачем? Утра, конечно.
- У меня занятия в колледже. Попозже нельзя?
- Шварц, не было бы нужно, я бы вообще тебе ночью не звонил, понял?
- Понял. А зачем?
- Я ж тебя не спрашивал, зачем тебе деньги были нужны, - зло сказал Валька, - и не базарь по-пустому.
Гвоздь позвонил ночью, во втором часу. Поэтому с утра все-таки пришлось тащиться на занятия. Витя отсидел первую пару, совершенно не понимая, о чем талдычит преподаватель. С какой целью позвал его Валька? Что это за дело, которое нельзя отложить на час? Понятно только, что пришла пора отрабатывать свой долг. Не деньги, которые Гвоздь простил, а то чувство благодарности, которое он должен был, по идее, испытывать к доброму Вальке. Японцы это чувство называют "гири". В силу российского, а не японского воспитания Витька испытывал не благодарность, а досаду. Получается, что долг его, перекочевав из области денег в область чувств, стал безразмерным. Его нельзя измерить, а значит и отдать. Не ошибся ли Виктор, когда согласился на "прощение"? Если бы удалось настоять еще на неделе... Не удалось. Валька знал, что делает. Может быть, даже с самого начала решил повесить на него эти "гири". Ведь чем-чем, а добротой Гвоздь точно не славился.
После звонка Витя отловил в коридоре старосту группы и договорился, чтобы тот его отсутствие отмечал только в крайнем случае.
- Молодец, что вовремя, - похвалил его Валька, пожимая руку. - Шварц, у нас тут стрелка наметилась с Гуней, ты у нас будешь, как атомная бомба, оружие устрашения. Куртку снимешь да банками поиграешь, а то у нас по живому весу недобор. |
- Валька, у тебя перо-то есть? - спросил первый помощник Зыря.
Гвоздь неопределенно мотнул головой.
- Возьми мое.
- Обойдусь, не на фронте. Все собрались?
- Все, - откликнулись присутствующие. А как могут заявить о себе те, кого нет?
Витя огляделся: банда Гвоздя, пожалуй, была в сборе. По крайней мере, кого он знал, уже пришли. Значит, с Гуней Валька чего-то не поделил. Дело обычное, они с детства враждовали с компанией пацанов из соседнего квартала. Последнее время ими командовал этот самый Гуия. Витька думал, что теперь эта вражда прошла, но оказалось, что нейтралитет легко может быть нарушен. Возможно, что Валька с Гуней теперь в чем-то конкуренты, по масштабам столицы живут-то они бок о бок,