– Я никто! – говорил он своему мысленному другу Вилке, а может быть, еще кому-нибудь, кто мог бы быть тут рядом и слышать. – Я никто, меня вообще нет, я пустое место. Вот оно идет по дороге – пустое место, и его никто не видит, потому что оно пустое. Потому что оно пустое, поэтому его никто не видит. А не видят его потому, что оно пустое. Да ведь это же всем ясно! Если чего-то нет, то его не видно – это всем понятно. Но и наоборот тоже верно: если ничего не видно, то, значит, ничего и нет! А если это Ничто идет и что-то там себе думает – это еще не значит, что Оно существует. Существует только то, что другие замечают. А если никто никогда ничего не замечает – значит, ничего и никого и нет! Нет тебя, дурака, ясно тебе? – и Никтошка стукнул сам себя кулаком по голове. – В этом-то все и дело!
Слезы текли и текли у него по щекам, смешиваясь с ромашковой пыльцой. И наконец все его лицо стало желтое, и его белая рубашка стала желтая, а джинсы – зелеными, потому что если смешиваешь синий и желтый цвет – то получается зеленый. Никтошка шел все вперед и вперед, поливая ромашки слезами и не замечая, куда идет, и неожиданно ромашки кончились, и он оказался у обрыва Огуречной реки. Никтошка даже не успел заметить, как ромашки пропали, а он полетел с высокого обрыва в реку.
Плавал Никтошка как рыба. Окунувшись в воду, он вынырнул и поплыл на другой берег. Когда он вылез из воды, взобрался на кочку и сел на нее, глядя в воду, то оказалось, что вся обида уже прошла. Никтошка был весь мокрый, и с него капало. Почему-то ему даже стало весело.
– Ну и здорово, что меня никто не замечает! – вслух сказал он. – Я могу быть разведчиком и незамеченным пробираться в тыл врага. И на шар их я тоже проберусь!
Никтошка по своей природе был оптимистом и никогда не унывал. Хоть у него и не было друзей, но он надеялся, что когда-нибудь обязательно их найдет.
На следующий день Никтошка уже совсем не помнил обиды, которую нанес ему Пустомеля. Он не умел долго дуться. Никтошка не очень-то представлял себе, что это за воздушный шар и как на нем летают. Но он решил полететь во что бы то ни стало. У него не было определенного плана. Он вообще не любил планов и делал все спонтанно. То есть, всегда придумывал, что ему делать, в самый последний момент. «Там видно будет», – решил Никтошка. Он позавтракал грибом-сыроежкой, которую сам спилил, разрезал на кусочки и посолил. Сыроежки ведь можно есть сырыми.
Вокруг их дома собралась такая толпа, что он еле протиснулся к лужайке во дворе, над которой уже плавал привязанный к корзине, надутый теплым воздухом шар. Никтошка подобрался к самому шару, и никто его, как обычно, не заметил. Он и правда мог бы быть разведчиком. Такой уж у него был талант – оставаться незамеченным.
Наконец-таки Никтошка увидел воздушный шар. Он был огромным – величиной с их двухэтажный дом – и плавал над высоким ореховым кустом. На шар была надета веревочная сеть, к которой снизу была привязана большая плетеная корзина. Корзина была размером с целую комнату, правда, не очень большую. В ней и должны были полететь коротышки.
Никтошка обошел вокруг корзины и увидел, что она вся просвечивает насквозь. «Не очень-то качественно они ее сделали, как ты думаешь, Вилка?» – мысленно спросил друга Никтошка. Все-таки они с Вилкой чаще всего разговаривали телепатически – то есть, мысленно. Особенно, когда рядом кто-нибудь был и мог услышать. «Да уж», – телепатически ответил Вилка.
И правда, во многих местах в березовой коре, из которой была сплетена корзина, были довольно большие дыры. В них можно было просунуть руку, а в некоторые даже ногу. Время от времени кто-нибудь из суетящихся вокруг коротышек задевал корзину, и она при этом ужасно скрипела.
Неприятная мысль поразила Никтошку: «А вдруг кто-нибудь в такую дыру провалится и выпадет наружу?» Он на минуту представил себе, что шар будет лететь на очень большой высоте. Он ведь такой огромный. Наверное, даже орлы так высоко не летают. «Слушай, Вилка. Высоко в небе, может быть, дуют сильные ветры. А если эта корзина от ветра развалится на куски и коротышки выпадут из нее?» – «Вот и я о том же, – отвечал Вилка. – Или одна из дыр расширится, и кто-нибудь в нее проскользнет». Но оглянувшись на коротышек и увидев спокойный и сосредоточенный вид ученого Знайки, деловито руководившего работой, Никтошка с Вилкой подумали, что не всё так страшно. «Нет, Знайка знает, что делает. Они с Напильником и Молотком всё рассчитали». – «Согласен. Ничего плохого не может случиться». И Никтошка перестал бояться.