Оставшиеся три генерала нехотя согласились пойти к доктору Ноплингу, чтобы подтвердить перед ним всё то, чему свидетелями они оказались.
— Тогда вперёд, — скомандовал сержант Ноплеф. — Шагом марш!
И все дружно замаршировали по лугу, удаляясь от озера и вновь приминая нетронутую траву, но вскоре начали беспокойно оглядываться. Кого-то меж ними не хватало.
— Стой! — скомандовал сержант Ноплеф. — Пошли назад. Художника забыли.
Нопленэр давно уже потерял все силы. И было от чего. Сначала он всю ночь провёл на ногах в поисках Луны. Потом увидел белого попугая, сидевшего на берёзе, а затем и красного краба, который чуть не отхватил ему нос. Затем его жестоким образом разбудили и выстроились перед ним по стройке «смирно». Затем начали допрашивать насчёт нанесения ущерба Луне, а под конец даже принялись ломать пальцы! Нервная система художника не была приспособлена для таких испытаний. Ноги его подкашивались, а глаза закрывались. Пока сержант разбирался с генерал-адмиралом и его надувной подлодкой, Нопленэр свернулся калачиком в траве и уснул спасительным сном. От чрезмерного волнения в его волнения организме произошёл какой-то щелчок, после чего организм сказал… Правда, никто не услышал, чего он сказал. Это был воспитанный организм.
Вернувшись на берег и вновь обнаружив там спящего нопла, которого на этот раз совершенно не удалось разбудить, сержант Ноплеф приказал положить бедолагу на носилки. Таковых поблизости не нашлось. Тогда сержант попросил генералов отдать под носилки одну из их плащ-палаток, но против этого генералы стали горячо протестовать. Более того, они так сильно засмущались, что можно было подумать, что у них под плащ-палатками ничего нет. В самом деле, генералы в нижнем белье — это было бы чересчур.
Всех выручил смелый рядовой Ноплиан. Он скинул свой мундир, положил его на траву, потом сбегал в рощу, нашёл там две подходящие палки, просунул их в рукава мундира, затем подвязал полы. Готовые носилки он положил рядом с Нопленэром, но не вплотную, а немного на расстоянии, как его учили, а затем в два лёгких кувырка перекатил тело «раненого бойца» на носилки. Осталось только найти второго санитара-носильщика. Маленький капрал Ноплеон сначала долго отказывался, но потом всё же согласился. При условии, что он пойдёт первым.
Глава 15. Прекрасная садовница — утреннее чаепитие — доктор Ноплинг
В то самое время, когда процессия во главе с капралом Ноплеоном, рядовым Ноплианом и носилками между ними плавно шествовала по лугу, в саду прекрасной садовницы Ноплерии собирались пить утренний чай. Ноплерия никогда не готовила его сама. Пить чай она отправлялась в свою садовую беседку, обвитую диким виноградом. Там для неё уже было приготовлено кресло, на нём лежал плед, и был пододвинут столик, а на столике стояли чайные чашки, ещё пустые.
Ноплерия никогда не пила чай в беседке одна, а поэтому никогда не приходила туда слишком рано, потому что должна была, как минимум, приготовиться. В то утро на ней было лёгкое платье с длинными развевающимися рукавами, а также босоножки (на ногах) и шляпка (на голове). Ножки выглядывали из босоножек очень аккуратные, с красными коготками. Личико выглядывало из-под шляпки тоже очень аккуратное, с красными губками. Глазки, в зависимости от тени, падающей от шляпки, могли показаться то серыми, то зелёными. Носик... Носик у Ноплерии считался самым прелестным в Нопландии. В него было принято влюбляться с самого первого взгляда, хотя никто и не знал, почему. Художник Нопленэр в те давние дни, когда ещё жил на Земле и ходил под настоящей Луной, сравнивал этот носик с перевёрнутой «лодочкой мечты», а вот дуэлянт Ноплец, так тот обещал заколоть всех, кто косо взглянет на этот носик, и так грозно обещал, что даже сама Ноплерия боялась взглянуть на него косо и припудривала всегда с большой осторожностью.
Кроме того, выходя утром в сад, Ноплерия надевала на руки тонкие белые перчатки. Садовница очень берегла свои руки. Тщательнее всего она берегла их именно с утра, пока они ещё продолжали впитывать ночной крем. Это имело огромное значение, поскольку сразу после завтрака и в течение всего дня прекрасной садовнице приходилось очень много работать с землёй — сажать, полоть, поливать. Ей также нужно было таскать тяжёлые вёдра и ящики, вносить удобрения и компост, орудовать тяпкой, лопатой, граблями, короче, делать всё то, от чего даже самые нежные руки становятся слегка грубоватыми. Тут даже резиновые перчатки не помогут, поскольку резина дурно влияет на кожу. Зато по утрам, пока ещё были в белых перчатках, руки Ноплерии так и хотелось целовать.