Нога убралась, и последовала долгая пауза. Затем у посла вежливо спросили:
— Простите, но вы же позволяете нам войти? Да?
— О, да, господа. О чём речь. О чём речь, — так же вежливо ответил Нопл-Нопл.
Теперь уже две правые ноги зависли в воздухе.
— Предупреждаю! Вы ступаете на территорию суверенного независимого, — и ноги тотчас отпрянули назад.
— Простите, но мы чего-то не понимаем, — сказали обладатели ног. — Так нам можно войти или нет?
— Ну, разумеется, разумеется. Входите, входите.
— Но вы точно нам разрешаете?
— Конечно, я разрешаю. Конечно, я разрешаю, — и опять скрипучим голосом: — Вы ступаете! Вы ступаете! — и так несколько раз.
Наконец, Нопл-Нопл закрыл дверь, повернул в замке ключ и устало сел в кресло напротив своего гостя.
— Эти люди не перестают меня удивлять. Не перестают удивлять, — вздохнул он. — Совершенные рабы своих законов и правил. Законов и правил. Я их не понимаю. Не понимаю.
— Но вы же разрешаете им войти!
— А почему я должен им это запрещать? Почему запрещать? Я вежливый, воспитанный человек. Я всегда рад гостям. Всегда рад гостям. Например, вам. Например, вам, — и Нопл-Нопл сделал вежливый полупоклон из своего кресла. Смелый рядовой тоже слегка сгорбился в ответ.
— Так почему же они не заходят, когда вы им разрешаете? — спросил он.
— А вот из-за этого. Из-за этого, — и посол постучал костлявым пальцем по своему костяному лбу. — Это сидит у них в мозгу. В мозгу. Чтобы ступить на территорию другого государства, они сначала должны пересечь границу своего. Своего.
— А где их граница?
— Всё там же. Всё там же, — Нопл-Нопл качнул головой в сторону двери, из-под которой выглядывала белая прерывистая линия. — Но они не могут её пересечь, пока им не дадут разрешения. Разрешения. Понимаете?
— А кто им может дать?
— Да хоть кто. Да хоть кто. Да хоть я! Вот настолько хоть кто, — улыбнулся хозяин апартаментов. — А я им не давал. Не давал. И вы не давали. Не давали?
— Не давал, не давал, — закивал смелый рядовой.
— Ну, и хватит об этом. Хорошо? Хорошо?
— Хорошо, — устало кивнул гость.
— А, знаете, не хотите ли чаю? У меня есть прекрасный цветочный сбор. Его для меня специально готовит ваша прекрасная садовница. Ноплерия. Прекрасная Ноплерия. Я бываю у неё по субботам. По субботам. Вы, кстати, с ней не знакомы? Не знакомы?
— Знаком, знаком,— сказал смелый рядовой, наблюдая, как посол заваривает чай. — Я был её учеником по букетам. Учился составлять букеты. Букеты. Простите, но я не понял, а вы сами-то как отсюда выходите?
— Ха-ха! Ха-ха! — рассмеялся Нопл-Нопл. — Выхожу. Я-то выхожу. Я сам себе даю все необходимые разрешения. Подкрепитесь, — и посол поставил перед солдатом чашку чая. — Простите, но вы, наверное, ещё не обедали? Я ведь шёл на обед. На обед.
— Да, но я завтракал, — сказал смелый рядовой. — Зато завтракал.
— Прекрасно! — воскликнул Нопл-Нопл. — Тогда мы идём обедать. Обедать!
— Но как? — Ноплиан обернулся на дверь.
— Очень просто. Всё очень просто. Вы умеете сидеть по-турецки? Умеете сидеть по-турецки?
— Я? Я?
— Но мне придётся надеть специальную обувь. Обувь. Паркет очень скользкий. Скользкий.
Глава 24. Ковёр и фонтан — выходка Нопленэра — королевский обед
Прошло совсем немного времени, и ноплы, собравшиеся под дверью, внезапно услышали, как внутри неё что-то щёлкнуло. Сначала снизу, а потом сверху. Затем обе створки распахнулись. В дверном проёме, ногами прямо на белой прерывистой линии стоял посол иностранной державы Нопл-Нопл чёрных резиновых галошах и своих церемониальных лохмотьях. В руке он держал верёвку, концы которой были привязаны к ковру — к двум углам большого цветастого ковра. Чтобы углы не сходились, между ними в виде распорки была закреплена длинная палка от штор. Посередине ковра сидел смелый рядовой Ноплиан, скрестив и подсунув под себя ноги.
— Господа! Прошу дать дорогу. Прошу дать дорогу. Это транспортное средство. Транспортное средство. Разрешите проехать. Разрешите проехать, — сразу начал выкрикивать Нопл-Нопл и тут же, взявшись за верёвку, потащил ковёр за собой. Резиновые галоши не скользили по паркету. Зато ковёр скользил замечательно.
В этом и заключался план Нопл-Нопла. Как посол иностранной державы он был неприкосновенен. Это же распространялось и на его транспорт. К несчастью, из транспорта у посла оставался только его ковёр, но к счастью, такой же неприкосновенный. Власти Нопландии всё равно не могут тронуть того, кто будет ехать на ковре. Так и вышло. Ковёр прекрасно скользил по полу и быстро вёз на обед своего смелого пассажира.
Обратный путь через анфиладу просторных залов, сквозь которые смелый рядовой бежал, казалось, так долго, сейчас показался ему чрезвычайно коротким — настолько вокруг всё было интересно: картины, мебель и сами ноплы, которые откуда-то всё подходили и подходили. Ноплиану даже на миг почудилось, что среди них мелькнула Нопляна. Он быстро вскочил, стал высматривать, но она уже пропала в толпе. Некоторое время смелый рядовой продолжал ехать стоя, то подпрыгивая, то привставая на цыпочки, и из-за этого чуть не вылетел за пределы ковра. К счастью, посол Нопл-Нопл вовремя почувствовал, что пассажир буйствует, и приказал ему сесть и больше не вставать.