— Что, ночью? — спросил смелый рядовой.
— А что? — удивился Нопленэр. — Ты боишься?
— Да нет. Тогда я тоже пойду. Пойду к себе в казарму.
— Тебе на восток?
— Мне да.
— Отлично. Тогда идём вместе. Вперёд, навстречу солнцу и новому дню, так?
— Так.
— Тогда что, ура?
— Ура. Ну да! Навстречу солнцу и новому дню! Ура! — внезапно с жаром поддержал его смелый рядовой. Решившись на ночную прогулку, он вдруг почувствовал в себе дополнительный прилив смелости.
Стараясь не потревожить доктора Ноплинга, друзья спустились на землю, потом посмотрели, как спится под стогом капралу Ноплеону, а затем пересекли поле и вышли на Большую Окружную дорогу. Вскоре они уже шагали по ней. Нопленэр был задумчив, зато Ноплиан оставался очень возбуждён. Оттого что вокруг была ночь, а он шёл по дороге как ни в чём не бывало и ничего не боялся. Он даже чувствовал, что для него в мире вообще больше нет никаких преград. И границ тоже. Он то и дело сворачивал с дороги на пограничную следовую полосу и топал прямо по пахоте.
— Ничего себе! Ха-ха-ха! — кричал он оттуда. — Да тут всё искусственное! Тут даже земля просто тонкий пластик, и он ломается под ногами! А пыли-то, пыли-то. Фу, сколько пыли! Апчхи!
Художник и поэт Нопленэр на это лишь молча кивал, но с дороги не сходил. Он думал о своём.
— И колючая проволока совсем не колючая! — продолжал кричать смелый рядовой, открывая для себя новую бутафорию. — Она вся тоже из пластика. Смотри, что я делаю! — и он смело хватался рукой за якобы колючую проволоку и тащил её за собой.
Художник и поэт на это тоже снова только кивал. Ему уже становилось грустно. Поэтически грустно. Он думал, как же должна чувствовать себя эта самая колючая проволока, внезапно узнав, что она не колючая? Наверное, будет страдать, как роза без шипов.
— Ах, бедная роза, — вздохнул про себя Нопленэр. — И что же она будет делать без шипов? Шипеть? — и он представил себе такую необычную розу, которая вместо того, чтобы больно колоться, станет громко и негодующе шипеть, когда её будут срезать садовыми ножницами.
В мыслях о судьбе такой розы художник и поэт ушёл по дороге далеко вперёд и почти уже забыл про смелого рядового, которому всё никак не надоедало хрустеть хрупкой следовой полосой и рвать неколючую колючую проволоку.
Нопленэр шёл навстречу рассвету и вскоре увидел верхний край солнца, который тонкой жёлтой горбушкой уже начал приподниматься над горизонтом.
Однако остановило Нопленэра не это. А звук, который он внезапно услышал. Это было шипение. Что-то шипело впереди и слева. Нопленэр осторожно сделал несколько шагов вперёд и снова остановился. Прислушался. Он никогда не слышал, чтобы в Нопландии вдоль дорог росли шипящие розы. Это было как сон, и Нопленэру внезапно захотелось проснуться.
— Ты чего? — спросил его смелый рядовой, который наконец-то догнал художника и поэта. — Скоро солнце встанет. Пошли.
— Ты слышишь? Вон там.
— Что?
— Вон там!
— А что там?
— Шипит.
Смелый рядовой не понимал, о чём идёт речь. У него просто не хватало терпения тихо постоять и прислушаться. Он двинулся вперёд, но уже через несколько шагов сам остановился.
— Мне кажется, там что-то свистит, — обернулся он к Нопленэру.
— Свистит? А мне кажется, что шипит.
— Нет. Свистит.
— А что здесь может свистеть?
— А шипеть?
Нопленэр подумал, что шипеть могут розы, но вслух об этом ничего не сказал.
— Погоди-ка, стой тут! — сказал смелый рядовой и отправился в разведку. Он прошёл по дороге с десяток метров, когда вдруг остановился и прокричал:
— Это здесь! Свистит там! Вон там! Вон оттуда! Иди скорее сюда!
Он показывал рукой влево, в сторону поднимающегося солнца, и не стал дожидаться, когда Нопленэр подойдёт ближе, а резко свернул с дороги, пересёк следовую полосу, смял колючую проволоку и пошёл ещё дальше, прямо к куполу, продолжая громко докладывать, что он там видит:
— Я пока не пойму. Меня слепит солнце. Постой, тут какой-то шкаф! Или нет. Тут панель экрана перегорела! Нет, она оторвалась…
Потом его долго не было слышно, и, Нопленэр, дойдя до того места, где смелый рядовой свернул с дороги, в нерешительности остановился. Отсюда шипение, в самом деле, больше походило на свист. Вначале тонкий и слабый, но затем он переходил в гудение. Из-за этого гудения некоторые слова Ноплиана было трудно разобрать.
— О-а! У-у! А-а! — кричал откуда-то смелый рядовой. — Сюда! Тут дыра-а! Тут в небе дыра-а-а!
Глава 35. Выход в открытый космос — «Луна!» — море, пальмы и пляж
Смелый рядовой Ноплиан кричал очень громко, преодолевая шум воздуха. При этом он кричал так громко ещё и потому, что подбадривал себя этим криком. Он видел перед собой круглый люк и видел, что крышка люка закрыта не до конца. Там имелась узкая серповидная щель, и через эту щель из Нопландии с силой вытягивало воздух. На крышке люка ещё находилось колесо. Вероятно, это было специальное колесо для герметичного запирания круглой двери. Разумеется, колесо было трудно заставить себя не покрутить. Щель стала расширяться. Теперь нужно было протиснуться в этот люк. Устоять против этого было просто невозможно. Ни один уважающий себя нопл, будь он трижды ветеран космоса, никогда не будет раздумывать, а разведывать ему что-либо или не разведывать, если есть возможность разведать. Без этого космос навсегда бы остался неразведанным. Смелый рядовой был не исключение.