Смелый рядовой взял в руки страницу и сначала долго рассматривал её сначала с одной стороны, потом перевернул и с другой. С другой стороны была нарисована кошка с котятами. Кошка лежала с открытыми глазами и как будто о чём-то думала, а котята уже наелись и спали, уткнувшись головами в её мягкий живот. Рядом было стихотворение. Оно называлось:
А ТЕПЕРЬ ПРО КОШКУ
Я вам скажу без всяких выдумок,
у нашей кошки пять котят:
три видимых и два невидимых,
но все пищат и есть хотят.
Мы с привидениями жуткими
никак не связываем их...
Их видно всех, но с промежутками
тех, что невидимы, двоих.
Что их не видно — не в обиде мы.
Нас тоже, дело не в числе,
нас тоже видимо-невидимо,
как этих кошек на земле.
— Постой, а это о чём? — быстро прошептал смелый рядовой. — Что на острове видимо-невидимо кошек?
— Возможно, — ответил художник и поэт. — И этого стоит опасаться. Но ты сначала посмотри на картинку. Ведь здорово же нарисовано, да? У меня бы так никогда не получилось. Я никогда не научусь рисовать невидимых кошек.
— Глупости! — возразил Ноплиан. — Невидимых рисовать даже проще. Да ты ещё и не таких нарисуешь. И стихов ещё много насочиняешь. Да ещё получше, чем эти.
— Ты думаешь?
— Конечно! Ты сам будешь рисовать и сам придумывать подписи. Ты ведь, когда рисуешь, ни о чём не думаешь, так? Впустую лишь тратишь время. А тут будешь думать над стихами, и у тебя всё будет получаться в два раза быстрее. Да ты ещё таких книжек навыпускаешь, просто целое море! Океан.
— Я подумаю, — сказал Нопленэр.
— Вот и правильно, — сказал Ноплиан. — Начинай думать. А пока пошли на собрание.
И они пошли к зелёной поляне. Они шли молча, и каждый думал о своём. Художник и поэт размышлял, что он, пожалуй, и в самом деле мог бы написать и нарисовать книжку. А смелый рядовой всё поглядывал на море и усиленно думал: а из чего бы им построить корабль? Такой огромный, чтобы для всех. С большими белыми парусами. Он согласен стать капитаном.
Эпилог, или Совсем другая история, но только почти
В это самое время на другом краю острова ещё только садились завтракать. Домик на сваях со всех сторон окружала веранда, и завтрак обычно подавался на её восточной стороне — с прекрасным видом на гору, которая находилась в центре острова. Солнце уже поднялось над этой горой высоко, но в домике не любили вставать рано.
Вокруг пели райские птицы, порхали тропические бабочки, перелетали с ветки на ветку говорливые попугаи, квакали древесные лягушки, а красные древесные крабы бегали по пальмам вверх и вниз, деловые, как муравьи.
Внезапно дом слегка покачнулся, потом послышался глухой гул. Округлая гора в центре острова как будто сделалась ниже.
Сидевшие за столом сначала испугались и даже перестали завтракать, а потом просто удивились. Не все, конечно, испугались и удивились. Один член семьи лежал рядом в детской коляске, старательно чмокал соской, таращил глаза и к любому покачиванию относился с большим уважением.
Потом раздался новый толчок, и гора опять немного осела.
— Странно, — сказал отец семейства. — Поздравляю. Землетрясение.
Он встал, сходил в дом и вышел оттуда с биноклем. В бинокль он увидел, как из-за горы вылетают какие-то птички и быстро собираются в стаю. Стая то появлялась, то снова скрывалась за горой. И всё разрасталась. Её уже можно было различить невооружённым глазом. Затем птицы показались над вершиной горы и продолжали всё подниматься всё выше и выше.
— Можно мне тоже посмотреть? — спросила мама.
Отец семейства передал бинокль ей.
— Из горы вылетел белый попугай, — доложила мама, продолжая смотреть в бинокль. — Он летит сюда. Интересно, это не тот ли Гоша, который кричал у нас по утрам, будто он маленькая певчая птичка? Овсянка, ты сказал?
— Коноплянка, — ответил отец семейства, забирая бинокль. — Ну да, это Гоша. Теперь понимаю, откуда землетрясение. Меня трясёт уже от одного гошиного вида.
Остров продолжало потряхивать, а гора продолжала медленно опускаться.
— А можно мне тоже посмотреть? — спросила девочка, которая тоже сидела за столом. Ей дали бинокль.
— Ой! Я вижу ворону, — воскликнула девочка. — Она тоже летит к нам. И несёт красное ведро.
— Ведро? — удивилась мама. — А зачем нам ведро?
— Не помешает, — ответил папа. — В хозяйстве всё пригодится. Но помните, мы берём только пластиковые вёдра. Железо здесь быстро ржавеет.
— Нам больше бы подошла новая стиральная машина, — сказала мама. — Пусть и снова железная. Доченька, посмотри, не летит ли там стиральная машина?