– Полночь… Вообще-то стрелять не положено. Но каждый год некоторые напиваются и начинают палить из мушкетов. Так что Камерону работы прибавится.
Джорджетт опустила голову ему на плечо. Взгляд ее потеплел.
– Да, полночь. Теперь мы знаем друг друга дольше, чем один день. А ведь кажется, что мы уже давно знакомы, верно?
– Все равно мало. Мне нужна вся жизнь.
Джеймс встал с постели. Ноги его чуть подкашивались, но голова была ясной, как никогда. И это хорошо. Потому что ясная голова очень ему понадобится. Он не хотел свалять дурака.
Брюки его валялись на полу, и он поднял их. Когда повернулся к Джорджетт, то увидел, что она смотрит на него с выражением озадаченности на лице.
– Но… ты же забрал свое кольцо, – сказала она. – Я думала…
Джеймс покачал головой:
– Нет-нет. Мы женаты, и я тебя не отпущу. – Джорджетт открыла рот, но он еще не все сказал. – И выбор был за тобой. Не забывай об этом, когда будешь злиться на меня и искать ночной горшок, чтобы сорвать на мне злость. Ты меня выбрала. Так что пеняй на себя.
Улыбка озарила ее лицо. Серые глаза, блестящие от слез, пристально вглядывались в него. И он тотчас почувствовал шевеление в причинном месте. Невероятно, но факт!
– Но как же… – Она умолкла; у нее перехватило дыхание.
А Джеймс достал кольцо-талисман из кармана брюк, опустился на колени перед кроватью и надел его ей на палец.
– Мы только что консуммировали наш брак. Очень приятно познакомиться, миссис Маккензи.
Глава 33
Он взял ее холодную негнущуюся руку и поцеловал.
– Это кольцо моей бабушки, дорогая. Теперь ты понимаешь, почему я попросил тебя вернуть мне печатку. Пришло время вспомнить, что я Килмарти, и делать то, что должен делать мужчина моего рода.
– Даже не знаю, что сказать… – призналась Джорджетт. Слезы, что стояли в ее глазах, теперь полились ручьем. – Разве что… Я согласна.
Джеймс тихо засмеялся, целуя ее запястье.
– Ты с этим немного запоздала. Теперь ни один суд в Шотландии не сможет аннулировать наш брак.
Она улыбнулась: возможно, немного стыдливо, но скорее с облегчением.
– Я знаю, что твой дом – в Англии, – продолжал он, торопясь уладить вопросы, которые, впрочем, считал второстепенными. – Так что мы можем переехать в Лондон, как только я заработаю достаточно денег.
– Деньги?.. Тебе не хватает денег?..
Взгляд его упал на столик с лежавшим на нем бумажником. Бумажник был легче, чем ему хотелось бы, но даже этой суммы могло хватить для начала.
– Я думаю, мне понадобится месяцев шесть, от силы год, чтобы заработать достаточно денег и начать практику в Лондоне. – Он перевел взгляд с кошелька на Джорджетт. – А до той поры нам придется пожить здесь. Ты ведь не имеешь ничего против? Мы могли бы пожить в Килмарти, у моих. Или, если захочешь, снимем маленький домик недалеко от города. Как скажешь, так и будет. Лишь бы ты была счастлива.
Она смотрела на него в растерянности.
– Ты… Ты разве не знаешь?..
Джеймс замер, внезапно почувствовав себя очень уязвимым.
– Что я должен знать?
Джорджетт простодушно улыбалась ему.
– Я богата, Джеймс.
Брови его поползли на лоб.
– Богата?
Она кивнула:
– Да, разумеется. Как ты думаешь, почему я предложила тебе двести фунтов за то, чтобы без проволочек уладить вопрос о признании брака недействительным?
Джеймс не ожидал такого поворота.
– Я не знал, что ты располагаешь деньгами. Считал, что ты выдумываешь.
– Зачем мне выдумывать?
Джеймс только сейчас заметил, что все еще сжимает ее руку.
– Еще не такое придумаешь, если тебе грозят тюрьмой.
Джорджетт широко улыбнулась:
– А тебе не приходило в голову спросить себя, почему Рандольф так стремился на мне жениться?
– Ну… Ты красивая женщина, – пробормотал Джеймс. – Любой мужчина захотел бы на тебе жениться.
Джорджетт покачала головой:
– Не я ему была нужна, Джеймс, а мое состояние.
Он судорожно сглотнул. Ему вдруг стало не по себе. Особенно страдала его гордость.
– Сколько у тебя?.. – с усилием прошептал он.
– Столько, что Рандольф Бартон решил тебя убить, чтобы расчистить себе путь.
Джеймс тяжело вздохнул. Да-а, такого поворота он никак не ожидал. Он не искал богатую невесту и не хотел жениться на приданом и теперь начал сомневаться, что поступил правильно, закрыв для нее и для себя путь к отступлению. Все было проще, когда единственным решающим фактором была любовь. Или ее отсутствие.
– Я не хочу твоих денег, Джорджетт.
Она подалась к нему и коснулась обнаженной грудью его груди.
– Я знаю, – прошептала она. – Именно по этой причине я хочу поделиться ими с тобой.