Я мигом перекатилась на спину и, подняв глаза, увидела зависшую надо мной высоченную фигуру в перепачканном сырой землей красном фраке с белой манишкой. Значит, красный он из-за костюма, а вовсе не из-за оттенка кожи, бледной как немочь…
– Стой! Стрелять буду! – честно предупредила я, приставив мой бластер, который крепко держала обеими руками, прямо ему между ног. Вампир на мгновение застыл…
– Милое дитя, что ты делаешь этой страшной ночью одна на кладбище?
– Тебя поджидаю, вампирская морда! Хочешь об этом поговорить?
– Но я не вампир, – неискренне удивился он, приглаживая и без того прилизанные волосы. – Я всего лишь сторож этого скорбного места…
– Ну да, притворяешься человеком, а острые ушки-то торчат!
– Каких татарчат? – Приверженец образа жизни графа Дракулы недоумевающе огляделся по сторонам.
– Да никаких! – раздраженно рявкнула я (второй раз за день меня понимают неправильно!). – Татарчата будут у нас с Алексом, когда мы захотим, а ты не лезь не в свое дело! Стоит мне нажать на курок…
Но вампир неожиданно громко и насмешливо рассмеялся:
– Попробуй, малышка! Мне даже интересно, – может, за столько лет хоть у тебя получится? Если, конечно, ты не забыла зарядить свое оружие серебряной пулей… Ха-ха!
– Сдохни, юморист!
Я не заставила себя просить дважды. Какое там серебро, благородный металл в этом смысле давно устарел. Струя лазера в одно мгновение разрезала идиота от ширинки до макушки, а потом еще от души покромсала обе половинки. Бедные еврейские юноши были отомщены, от красного проклятия Йозефова квартала осталась лишь вонючая кучка грязного пепла…
– Вот так вот! Бластер – это тебе не кнедлик! – Я гордо дунула в дуло любимого ствола. И тут же перевела его на другую цель, но подозрительная крыса мигом скрылась. Зуб даю, это она навела на меня вампира! Надо срочно звать сюда Пусика, в конце концов, именно кошки лучшие крысоловы…
Я вскочила на ноги, отряхнулась и, сунув оружие в кобуру под мышкой, бросилась на помощь товарищам и предупредить их о дирижирующем грызуне. К этому времени наши уже дрались на уличном перекрестке. Точнее, командор увертывался от ударов, а агент 013 фырчал, орал, ныл и всячески дискредитировал нашу профессию, потому что ни черта не делал!
Перепуганные местные жители прятались по домам, и даже полиция не рисковала выйти на улицу, пока там бушевал Голем. Генетический страх перед этим чудовищем передавался из поколения в поколение. Но я-то «оборотень» – и мне оно глубоко фиолетово, мне муж дороже!
– Не стреляй, Алиночка! – Профессор повис на моей правой руке. – Лазер только злит его. Такой монстр нам еще не встречался…
– А что делать? Ждать, пока этот глиняный урод не оставит меня вдовой, я не намерена!
– Нам срочно нужен совет ребе! – выкрикнул кот, пряча Ганешу в ближайшую урну и чисто по-кошачьи забрасывая его мусором. – Продержитесь еще немного, я быстро! Узнаю букву и бегом назад!
– Какую еще букву?
– Которую надо стереть со лба Голема, чтобы слово «жизнь» превратилось в слово «смерть»! Классический способ, описанный в художественной литературе, стопроцентная гарантия.
– А где он, твой ребе?
– В такое время, наверное, уже дома.
– Если не ночует в синагоге. – Я убрала бластер и, примериваясь, подняла один из булыжников, вывороченных из мостовой. – Мог бы хоть телефончик оставить.
– Давай спросим у этих мудрых еврейских женщин!
– Вэк?! – оглянулась я. Улица вообще-то была пуста, но в близстоящем доме, на балконе второго этажа, стояли две бабушки – божьих одуванчика, флегматично обсуждая происходящее.
Наш хвостатый юдофил пал перед ними на колени, умоляя сообщить адрес раввина. К моему немалому удивлению, бабульки даже не вздрогнули при виде говорящего кота, а лишь пустились в долгие неспешные препирательства…
– Да, есть тут у нас один мудрый ребе, но живет он далеко.
– Есть и другой, он не то чтобы очень, зато живет близко.
– Ха, кто мне это говорит?! Ему нужен мудрый совет, а что ему насоветует твой ребе, это я себе очень представляю…
– Зато не надо бежать на другой конец Праги.
– Да, но тот ребе мудрый!
– Ой, мама, хвала небу, ты этого не слышишь… Он же пьет!
– Так все пьют, даже ты!
– Но я не ребе, а такому красивому котику нужен он, причем трезвый, а не в финскую гавань…
Агент 013 слушал, сев на хвост и переводя тупеющий взгляд с одной советчицы на другую. Старушки не обращали на него никакого внимания…
– Может, вы все-таки уже определитесь?! – наконец взмолился он.
– Мне этот кот сразу понравился, – тут же отреагировала одна бабулька. – Такой вежливый. Так внимательно слушает.
– Наверное, из хорошей еврейской семьи, – согласилась ее подружка.
– Где живет ребе?! – в полный голос заорал агент 013, вставая на задние лапы.
Ага, проняло! Я чуток отвлеклась, зашвырнув в Голема уже четвертый булыжник, но все равно следила за котиком краем глаза…
– Третий дом по левой стороне улицы, – сжалились еврейки. – Но это не самый мудр… Зато самый близкий, хоть и пье…
Профессор дунул на третьей космической, едва ли не оставляя за собой мультяшную пыль столбом. Его разговор с ребе я воспроизвожу исключительно со слов кота. Он мог и приврать, поэтому не судите меня строго.
Все началось с того, что на стук в дверь никто не отозвался. Пусик постучал еще раз, погромче и подольше – результат ноль. В третий раз он уже барабанил так, словно хотел вынести дверь и развалить весь дом на фиг!
– Я слышу тебя, сын мой! – В дверном проеме возник седой старик с длинными пейсами и мудрыми глазами. – Ты стучишь ночью, ты хочешь…
– Да, хочу! – взвыл агент 013.– Мне нужна помощь, вернее, совет!
– Не спеши, отдышись, выровняй дыхание. Если хочешь стать евреем, ты должен иметь терпение, потому что, когда ты станешь одним из нас, оно тебе очень пригодится.
– Я не хочу стать евреем! – опешил кот.
– Зачем же тогда ты стучал три раза? – хитро улыбнулся ребе. – По нашему древнему обычаю, это значит, что ты желаешь вступить в ряды нашего богоизбранного народа.
– Какой еще богоизбранный народ? Я всего лишь…
– Ах, ты ничего не знаешь о нашем богоизбранном народе? Сейчас я тебе расскажу вкратце. Все началось с того, что Яхве на небесах стало скучно и он решил, что нет ничего веселее, как создать евреев, для начала хотя бы двух, и посмотреть, как они размножаются. Ну в целом оно у них получилось, а там уж пошло-поехало. Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его, Иуда родил Фареса и Зару… Спору нет, это веселье продолжается уже не одно тысячелетие после Сотворения мира. И вот когда наконец…
Кот в ярости прыгнул на шею ребе, сгреб его за воротник и, тряся как грушу, заорал самым антисемитским тоном:
– А ну цыц, еврейская морда! И слушай сюда – или ты мне сейчас скажешь, где и какую букву надо стереть на лбу Голема, чтобы его остановить, или сегодня же в твоем доме все будут плакать, а один ты лежать в гробу с блаженной улыбкой на лице!
– Ладно-ладно, ша! К чему весь этот кипеж? Я все скажу, – добродушно согласился старый еврей, мягко высвобождаясь из когтей кота. – Но имей в виду, так ты никогда не станешь евреем…
Глянув в мутные от гнева круглые глаза Профессора, ребе решил не искушать судьбу дальше и быстренько назвал нужную букву. Кот с трудом отцепился от мудрого старца и, задрав хвост, дунул по улице нам на выручку.
А битва меж тем набирала обороты…
– Ну? Ты узнал?
– Да, хотя это стоило мне десятка нервных клеток точно, нужно убрать букву… э-э… мм… сейчас-сейчас… забыл!
– Тогда мы просто разнесем ему башку, глядишь, и сотрем нужную букву, – прорычал избитый и обессиленный командор.
Мы встали с мужем плечом к плечу, встречая очередную атаку Голема. Алекс забрал у меня бластер (свой он потерял на кладбище) и взял великана на прицел, а я, порыскав в кармане, вытащила сувенирный маятник для гадания и, раскрутив его над головой, как Давид против Голиафа, швырнула его и совершенно случайно попала чудовищу в глаз. Он на несколько минут забыл о нас, выковыривая из-под пылающего века кусок меди.