Минька тотчас исчез за поленницей.
Вася испугался, что останется один в незнакомом месте.
- Минька! Я пошутил! Минька! Ты только скажи, как это место называется?
- Автово, - глухо раздалось из-за поленницы.
«Может, я уснул после каши? Может, сон снится?» Вася ущипнул себя. Больно! А если бы только приснилось, что ущипнул, больно бы не было.
- Слушай, Минька, а город в этой деревне твоей есть?
Минька снова выглянул из-за поленницы.
- Есть…
- Ну и как же он называется?
- Санкт-Петербург.
- Чего-чего?
- Санкт-Петербург, говорю… «Знакомое, вроде, название, - подумал Вася. - Знакомое…» И тут же вспомнил: бабушка говорила, что так назывался Ленинград давно, ещё при царе. Да что этот Минька, издевается, что ли?
- А страна какая? - насмешливо спросил Вася.
- Чево?
- Страна, спрашиваю, какая? Ну, как называется?
- Российская империя. Россия, значит. «Чудной какой-то мальчишка, - подумал Вася. - Мелет ерунду, а лицо серьёзное», - Минька, слезай ко мне. Поговорим.
Минька не двинулся.
- Да ты не бойся. Я тебя не трону. Я вообще никогда не дерусь.
- Ну да… - с сомнением выдохнул Минька.
- Честное октябрятское!
- Чево?
- Честное октябрятское, говорю.
- Побожись.
- Это как?
- Божиться не знаешь? - удивился Минька и сел на поленнице, свесив ноги.
Тут только Вася заметил, что Минька босой и штаны на нём широченные, грубо обрезанные внизу. И синяя сатиновая рубаха тоже широченная, висит на плечах, и поэтому рукава начинаются где-то возле локтей.
Вася невольно посмотрел на свою курточку, на ботинки.
И Минька рассматривал его, как диковинку.
- Ты где живёшь? - спросил Вася.
- Да здесь, в Автове ж! Вася снова усмехнулся.
- А в каком доме?
- Эвон он, - Минька махнул рукой куда-то за спину.
- И не врёшь?
- Святой истинный крест, - сказал Минька и быстро перекрестился.
Вася только в кино видел, как крестятся, поэтому очень удивился. И тут же решил, что Минька тоже видел в кино, как крестятся, вот и пускает пыль в глаза.
Вася влез на поленницу и увидел ряд серых деревянных домиков с кирпичными трубами. Дым прибивало дождём к мокрой земле, к покосившимся заборам. У заборов зеленела молодая травка.
- Это Автово, - пояснил Минька.
У Васи вдруг томительно сжалось сердце. И бабушка рассказывала, что Автово именно таким было раньше - маленькой грязной деревушкой с тёмными заборами и деревянными домами. Но ведь всё это было очень давно. Ещё при царе!
И неожиданно Васе в голову пришла странная и страшная мысль. Уж не попал ли он каким-нибудь чудом в прошлое, царское время?
- Минька… Слушай, Минька, - сказал Вася чуть заикаясь, - а кто… сейчас Председатель Президиума Верховного Совета?
Минька вытаращил глаза. Он явно не понял вопроса.
- Ну, кто страной управляет? Минька испуганно отпрянул и сказал почти шёпотом:
- Известно, царь.
- Царь? - повторил Вася упавшим голосом и посмотрел на пятачок, который всё время был зажат в ладони. Потом протянул его Миньке.
- Пятак! - обрадовался Минька. - Новенький!
- Не новенький, - жалобно произнёс Вася, но объяснять ничего не стал. Да и как объяснить, когда сам ещё не очень-то понял, что произошло?
- Минька, а какой сегодня день? - спросил Вася, всё ещё на что-то надеясь.
- Вторник.
- Да я не про то. Год какой?
- Год? Одна тысяча девятьсот седьмой.
- Просто седьмой?
- Одна тысяча девятьсот седьмой, - повторил Минька.
Вася посмотрел на пятачок. Под большой цифрой «5» было выбито маленькое «1907».
Значит, с ним, с Васей, произошло невероятное! Каким-то чудом он попал в прошлое. А ещё говорят - волшебства не бывает!
Вася снова взглянул на монету, и ему показалось, что головы орла щёлкнули клювами.
Вася даже зажмурился. И тут подумал о папе, о маме. Вспомнил бабушку. Школу. Товарищей. Вспомнил своё прекрасное Автово - то, настоящее, которое было. Или будет?
Защекотало в носу, и Вася отвернулся, чтобы Минька не видел навернувшиеся на глаза слёзы.
Глава четвёртая. Головы орла пробалтываются
Минька, Ми-инька… - раздался за поленницами женский голос.
- Мамка кличет, - вздохнул Минька и спросил: - Не уйдёшь?
«Куда ж я пойду?» - подумал Вася.
- Нет. Посижу тут.
- Посиди, - обрадовался Минька. - Я - мигом!
Минька убежал.
Вася присел на корточки и стал думать-гадать, как же теперь быть? Что делать?
Долго думал, даже глаза от напряжения закрылись, и он вроде бы задремал.
И тут Васе почудилось, будто у него в кулаке, где монета зажата, кто-то скребётся. Вроде жуков. Прижал Вася кулак к уху: хрруп, хрруп… И вроде бы голоса слышны. Один - хриплый, другой - сиплый.
- Э-ге-ге, сестрица, - произнёс хриплый голос. - Клянусь медью, из которой мы сделаны, нам везёт! Шестьдесят лет мы искали мальчишку с пустыми слезами. И нашли!
- Так-то оно так, - откликнулся сиплый. - Да только не совсем. Он капнул на нас всего две слезы. А надо - три. Только тогда мы останемся здесь, в нашем времени, навсегда.
- Он капнет, он капнет, капнул две - капнет и третью.
- Так-то оно так, да не совсем. А вдруг не заплачет?
- Заплачет! - уверенно сказал хриплый.
- Так-то оно так… А вдруг на нас слеза не капнет?
- Капнет!
- Так-то оно так… - протянул неуверенно сиплый. - А если он нас…
- Тс-с-с… Молчи, сестрица! Он никогда сам не догадается. И никто не научит, потому что никто про это не знает.
- Так-то оно так, да не совсем… Ворона знает.
- Ту ворону давно кошки съели! Солнце кости в пыль превратило, ветер перья по миру разметал! Шестьдесят лет прошло!
- Так-то оно так. Да не совсем. А вдруг та ворона жива?
- Всё равно она по-человечьи не говорит, а мальчишка по-вороньему не понимает! Хе-хе-хе! Клянусь медью, из которой мы сделаны, капнет на нас третья слеза!
- Так-то оно так… - прохрипел второй голос. - А вдруг мальчишка нас перехитрит?
- Никогда! У него одна голова, а у нас - две! Он всего-навсего обыкновенный мальчишка, а мы - головы Орла Российской империи!
- Так-то оно так… Но он ведь тоже не простой… Какой-то ок… ок… октябрёнок!
- Ерунда! Наши самые старшие сестры сидят на спинке царского трона и нашёптывают царю царские мысли! А где его старшие сестры? Мальчишка капнет на нас третью слезу и останется вместе с нами в нашем времени! Клянусь медью, из которой мы сделаны.
Вася осторожненько раздвинул пальцы, чтобы посмотреть, кто это разговаривает.
На монете головы орла были друг к другу повёрнуты. Но как только на них упал луч света, быстро отвернулись друг от друга и замерли, как ни в чём не бывало.
Вот оно что! «Клянусь медью, из которой мы сделаны…» Значит, разговаривали головы орла на монете!
Васе даже жутко стало. Вот он сидит здесь один, а кругом только мокрые дрова. И дом, в котором он живёт, ещё не построен. И школы, в которой учится, ещё нет. И никто из его друзей ещё не родился. И, наверно, где-нибудь живёт маленькая девочка, которая через шестьдесят лет будет его бабушкой… Через шестьдесят лет!
И орёл на монете ждёт, чтобы на него капнула третья слеза. Тогда и он, Вася, останется в этом времени навсегда!
Лучше бросить, бросить эту проклятую монету! Зашвырнуть её подальше - и дело с концом!
Вася изо всей силы швырнул монету. Она блеснула над дровами и исчезла за поленницей.
И только тогда Вася подумал: а как же он вернётся обратно в свой 1967 год? Может быть, и вернуться можно только с помощью монеты, из-за которой он попал в прошлое?
У Васи похолодело сердце.
Найти! Отыскать монету!
Он перебрался через поленницу и, ползая на коленях, стал искать монету. Долго искал. Монета не находилась.
Отчаявшись, Вася снова влез на поленницу. И в это мгновение увидел Миньку.
Тот вышел из калитки с куском хлеба в руках и уселся на лавочке возле дома. В Васину сторону даже не посмотрел.
«Что ж это он? Обещал скоро вернуться, а сам…»