– Брр, не буду! – пообещала Они со смехом. – Я поняла то, что ты хочешь сказать мне об опасности вмешательства в дела времени и об ответственности. Дядя Огги говорил мне, то же самое. Так значит, ты меня ничему не научишь?
– Уже учу! – снова улыбнулся Рогелло Бодакула. – Просто я, как козёл с опытом, начал с техники безопасности, о которой в таких делах надо знать, прежде всего. Я не хочу скрывать от тебя то, что ты жаждешь узнать, и лучше именно я научу тебя этому непростому делу, чем ты нахватаешься знаний без системы, и наберёшь информацию, где попало. А потом набедокуришь, как твой дядя Огги или того хуже – влипнешь куда не надо по самые рожки, как матушка!
– Здорово, дедуля!
– Что ж, раз ты считаешь, что это здорово, значит, так тому и быть! – изрёк Рогелло Бодакула и налил себе ещё кубок «козьей крови». – Ну, если не передумала, то наберись терпения, потому что обучение будет долгим. Итак, о главных опасностях ты уже предупреждена, что же до прочих, то поговорим о них в процессе, когда будем изучать детали. Теперь же общая теория! Как я уже говорил, время материально…
Глава 81.
– Ты уверена, что это здесь? Место какое-то странное!
– Что тут странного? Горы, как горы, что мы гор не видели?
– Я не про горы, я про это!
Билли указал на странное подобие домика, смахивающего на собачью будку, сделанную из камня. Сооружение было старым или даже древним, непостижимо древним, но на удивление крепким. Камни, из которого оно было сложено, оказались хорошо пригнанными друг к другу, так что стены держались без раствора и дополнительных крепежей.
Вокруг домика были видны руины невысокой стены, которая сохранилась гораздо хуже. Во многих местах стена эта была разрушена до основания, но контур угадывался хорошо, образуя, небольшой дворик перед маленьким домиком.
Адские угонщики направили, было, своих скакунов к пролому, но верховые зайцы встали у границы дворика, как вкопанные, и не было никакой возможности заставить их сделать хотя бы маленький скачок.
– Ладно, длинноухие! – улыбнулся Билли, слезая, после чего вручил своему зайцу припасённую заранее морковку. – Вам виднее! А мы пройдёмся пешком, ведь здесь недалеко.
Речь шла о том, чтобы пересечь дворик и заглянуть внутрь дома, где их должны были ждать ответы на многие вопросы.
– Я успела привыкнуть к нашим ушастым, – сказала Милли, последовав примеру брата. – Они милые, быстрые, и появляются всегда, когда надо. И всё-таки жалко было бросать паровоз!
– Ага, надо было сюда его затащить, в горы! – хохотнул её брат. – Вспомни наши принципы – никогда не жалеть о технике, которую пришлось бросить, потому что всегда можно угнать новую! Подумай лучше о том, какие рожи будут у тех, кто найдёт в депо паровоз, который никогда туда не въезжал, и которому вообще взяться неоткуда!
– Такие же, какие были у тех, у кого мы этот паровоз увели из-под самого носа! – подхватила Милли. – И такие, как у тех, кто потом гадал, куда он делся!
Адские угонщики весело расхохотались, представляя себе удивление людей, которые не могли понять, куда исчез паровоз, не способный передвигаться иначе, как по рельсам, и откуда он взялся в мире, далеко отстоящем от места похищения. Но, отсмеявшись, оба вдруг стали серьёзными. Перед ними было нечто неведомое, древнее и таинственное, к чему они проделали немалый путь. Это неведомое завораживало, хотя выглядело, как очень простое каменное строение, в котором, кажется, никого и ничего не было.
Зайцы на удивление быстро расправились с морковками, снялись с места, и через секунду их хвосты-пампоны скрылись в ближайших кустах. Адские угонщики остались вдвоём, напоминая стороннему наблюдателю, потерявшихся детей.
Им вдруг стало холодно. Ветер, как будто усилился и завыл в ветвях редких деревьев протяжно и тоскливо. Горы, только что казавшиеся такими красивыми, смотрелись угрюмыми серыми громадами, толпой великанов, каждый из которых мог одним лишь самым лёгким движением растереть таких ничтожных козявок, как эти двое. Брат и сестра машинально взялись за руки, чего с ними не было уже много лет.