«Нет, сударь, ошибаетесь. В Тиморе проживает всего лишь четыреста девяносто одна тысяча человек».
Удивленный кандидат в бакалавры клянет свою память вместе с жителями Тимора. Но дело не в памяти нашего кандидата и уж конечно не в жителях злополучного острова, так как разные авторы с одинаковым рвением отстаивают правильность той или иной цифры. Как объяснить этим горе-географам, что бессмысленно пытаться определить численность населения малоизученного края? Было бы куда логичнее, вместо того чтобы жонглировать цифрами, честно признаться в своем незнании, которого нечего, впрочем, стыдиться, ведь на Тиморе проживают представители трех рас!
Начнем — по месту и честь — с аборигенов, они принадлежат к негроидной расе. У них тот же цвет кожи, такие же короткие, пушистые, курчавые волосы, как и у папуасов. Их так и не коснулась цивилизация; вооружены они копьями, луками и дубинами, отличаются невероятной жестокостью и употребляют в пищу человеческое мясо.
Вторую группу составляют малайцы. У них гладкие длинные волосы, выступающие скулы, цвет кожи — медно-красный. Это потомки прежних завоевателей Малайского архипелага. Они и по сей день сохраняют основные черты характера своих предков: храбрость, независимый нрав и двоедушие. И наконец, китайцы, отличающиеся гибким умом и умением лавировать. Этих иудеев Дальнего Востока можно встретить повсюду. Уже не одно столетие они держат в руках всю местную торговлю и богатеют год от года.
И вот я спрашиваю у заядлых поклонников статистики и у проводивших перепись населения: возможно ли среди этих болот, лесов, гор и рек сосчитать чернокожих, которые едят себе подобных? А кто может сказать, сколько малайских пиратов занимаются разбоем у Малых и Больших Зондских островов, сколько китайцев скрывают от посторонних глаз плоды своих незаконных сделок?
Цивилизованные страны также с давних пор стремились проникнуть в эти богатые земли. Остров Тимор принадлежит голландцам и португальцам, вроде бы не плохо ладящим между собой. Раздел острова произошел в 1613 году, когда Португалия, считавшая себя после побед, одержанных д’Альбукерком, владычицей всей Индонезии[174], вынуждена была уступить голландцам большую часть своих колоний, оставив себе лишь остров Солор и восточную часть острова Тимор, которыми она владеет и по сей день[175]. Ныне же над фортом Конкордия, цитаделью Купанга, столицы голландских владений в западной части острова, развевается нидерландский флаг. Голландцы сумели сделать неприступной эту и без того защищенную отвесными скалами крепость.
Город Купанг разделен на две части неглубокой рекой, на берегах которой выросли красивые каменные дома с черепичными крышами. Там, по словам голландцев, прекрасно умеющих считать, проживают пять тысяч человек. Всюду царят строгий порядок и чистота, столь дорогие подданным Нидерландского королевства. Есть там и церкви, и банковские конторы, и кафе, и рестораны, и даже театр. По улицам с важным видом расхаживают таможенники в зеленых мундирах и белых фуражках.
Зная по собственному опыту, как честны и неподкупны эти чиновники, Фабрициус ван Прет старался держаться от них подальше. А потому, хоть над шхуной и развевался голландский флаг, он сразу же, как только вахтенный матрос увидел землю, вместо того чтобы идти на Купанг, изменил курс, свернул на север, обогнул мыс Джеки и затем вновь направился на запад, плывя вдоль португальского берега. Достигнув приблизительно 123°15′ восточной долготы, шхуна легла в дрейф в открытом море милях в трех от острова.
Ночь была темной, что, видимо, очень радовало капитана. Лишь где-то вдали можно было разглядеть огоньки Дили, или Дели, столицы португальской колонии, неудачливой соперницы Купанга. Если бы светило солнце, если бы шхуна, вместо того чтобы держаться вдали от берега, вошла в порт (право, в очень хороший порт), наши друзья, находившиеся на борту, увидели бы жалкие лачуги, которые можно встретить лишь в самых бедных голландских поселениях.
Глиняные домишки, покрытые соломой, форт, обнесенный земляным валом, неказистая церквушка, конечно же таможня, и всюду, в зависимости от времени года, грязь или пыль. Кучи отбросов в канавах, где роются голодные свиньи. Правда, при виде разгуливающих среди этого скопища жалких хибар множества одетых с иголочки чиновников, в черных костюмах и белых манишках, а также франтоватых офицеров в броских безвкусных мундирах, что плохо вяжется с окружающей их грязью, сразу становится ясно, что и сюда уже проникла цивилизация…
174
История захвата владений в Индийском океане не совсем обычна. В XV веке, когда католический мир признавал лишь одного судью — папу римского, Александр VI провел в 1493 году от одного полюса до другого воображаемую линию, проходящую через Азорские острова и острова Зеленого Мыса. Португалия могла претендовать на земли к западу от этого меридиана, испанцы же — на земли и моря к востоку от него. На следующий год эта линия переместилась к западу на 370 миль. Португалия получила земли между 43° западной долготы и 13° восточной долготы, таким образом, Пернамбуку, Рио-де-Жанейро, Молуккские острова, Филиппины, половина Папуа стали принадлежать ей, о чем она сама и не подозревала, ведь тогда в Европе еще не знали о существовании этих земель.
175
С 1945 года юго-западная часть острова, находившаяся с XVIII века под властью Нидерландов, вошла в состав Индонезийской Республики. Восточный Тимор, бывшая колония Португалии, в 1975 году провозгласил независимость. Фактически Восточный Тимор оккупирован индонезийскими войсками и объявлен индонезийской провинцией.