Индус поднял над чалмой куполом обе руки, степенно поклонился и проговорил:
— Я буду служить вам, сударь, верой и правдой. Я настоящий француз и ненавижу англичан. Поверьте.
— Ты говоришь по-бирмански?
— Как по-французски, так же бегло.
— Хорошо. Завтра мы обсудим с тобой жалованье.
— Я вполне полагаюсь на вас и, кроме того, считаю большой честью быть на службе у французов из Европы.
— А этот мальчуган, — продолжал Фрике, — будет нашим новобранцем, я его усыновил.
— Как? Опять приемыш? — сказал, улыбаясь, Андре.
— С этим их всего трое. К тому же негритенок Мажесте уже совсем взрослый, а китайчонок Виктор скоро станет мандарином. Знаете, месье Андре, до встречи с вами я был так глубоко несчастлив, что не могу равнодушно видеть брошенных детей или сирот.
— У него нет ни отца ни матери?
— Его мать — последняя жертва тигра-людоеда.
— Ты правильно поступил, Фрике, и я очень рад этому прибавлению семейства.
— Если б вы знали, как он понятлив… Я скоро выучу его болтать по-французски. И какой храбрец! Согласился служить приманкой для тигра и даже бровью не повел.
— Кстати, я тебя и не поздравил. Это великолепный почин на азиатском берегу. Я в восторге.
— Я старался следовать вашим урокам, чтобы стать охотником. И теперь люблю охоту. А поскольку мы приехали сюда именно охотиться, я не хочу почивать на лаврах, у меня на примете новая добыча.
— Вы меня избалуете, господин обер-егермейстер.
— В двух словах: от переводчика Сами я узнал, что здесь в окрестностях изобилие чудных тетеревов. В деревне только поросята, и я с наслаждением съел бы тетерку. А вы?
— Я очень люблю эту великолепную дичь, но известно ли тебе, что тетерева и тетерки крайне пугливы?
— Известно, и все-таки думаю, что охота будет удачной.
— Почему ты так уверен?
— Сами, от которого я это узнал, взялся подготовить все необходимое. «Будьте спокойны, — сказал он мне, уснащая свою речь бесконечными „сударями“, — я приглашу старика, который отведет вас на место, где вы убьете столько дичи, сколько душе вашей будет угодно. У него есть животное, которое умеет находить след тетеревов и в особенности тетерок».
— Тетерев или тетерка — мне все равно. Я сторонник полного равноправия полов по отношению к вертелу. А как проберемся сквозь чащу?
— Не беспокойтесь, проложим дорогу дахами. Я прислушался к совету Сами и привел человека, которого он рекомендовал. Вот тот старик, что жует бетель с важным видом бронзового идола, у него на плече корзинка из прутьев. Вы согласны прибегнуть к его помощи?
— Конечно! Теперь я тоже почему-то уверен в успехе, хотя и не знаю, что за средство использует старик.
— Эй! Сами!
— Что вам угодно, сударь?
— Пригласи старика поужинать. Я поручаю его тебе.
— Не беспокойтесь о нем, сударь! Он ляжет на подстилку из листьев на берегу реки. А я разведу огонь, который будет гореть всю ночь, и приготовлю на нем ужин.
— Хорошо. Что нужно этим людям?
— Они хотят вернуться в деревню.
— Справедливо. Раздай им деньги, — сказал Андре.
Пять минут спустя бирманцы удалились с громкими радостными криками, прославляя щедрость и храбрость европейцев.
На другой день с зарей друзья приготовились идти на охоту. Выпили по чашке горячего кофе с сухарями и рюмку можжевеловой водки — настоящий матросский походный завтрак и, кроме того, отличное средство защиты от лесной лихорадки.
Старик-бирманец получил хорошую закуску и выпивку и пришел в полный восторг. Он бодро изложил свои наставления толмачу, тот перевел их Андре и Фрике.
Предстояло, разбившись на две группы, идти параллельно шагах в семи-восьми друг от друга. Впереди первой пойдет старик, другой — Сами, они будут прорубать путь. Следом — Андре и Фрике, с ружьями шестнадцатого калибра и гринеровской двустволкой. Позади — двое негров с крупнокалиберными винтовками на случай опасности.
Индусу и старику-бирманцу не полагалось иного оружия, кроме туземной сабли — даха.
По форме это скорее тесак — широкая, тяжелая и без заостренного конца, срезанная под прямым углом, очень некрасивая.
Она служит в домашнем обиходе подобно тесаку южноамериканцев и мачете мексиканцев, но только не так удобна, хотя все-таки ею рубят дрова, крошат табак, разделывают мясо, срезают прутья, бамбук, сдирают кору с пальм, сбивают лианы и ветки, мешающие идти. Рукоятка у нее длинная, деревянная, так что можно действовать обеими руками. Ножны сделаны из двух деревянных планок, в которых выдолблены углубления и которые скрепляют проволокой или металлическими обручами.