- Как хорошо! Какая прелесть! - прошептала Майя и быстро подлетела к музыканту.
Тихая ночь дышала теплом, и пчелка не чувствовала, что воздух был холоднее, чем днем. Она уселась рядом с незнакомцем. Тот сразу прекратил свою игру. Мгновенно воцарилась такая глубокая тишина, что Майе даже жутко стало.
- Доброй ночи! - вежливо произнесла она, будучи уверена, что после захода солнца надо здороваться именно так. - Простите, что помешала вам. Но в вашей игре столько очарования, что невольно летишь на звуки вашей музыки.
Незнакомец с изумлением уставился на пчелку.
- Что вы за насекомое? - спросил он. - Я вас вижу впервые.
- Я пчела Майя.
- Ах, вы пчела... Так, так! Но вы ведь, кажется, летаете лишь днем? Я слышал о вашем племени от ежа. Он говорил мне, что пожирает по вечерам мертвецов, которых вы выбрасываете из улья.
- Да, - согласилась Майя. - Это правда. Кассандра рассказывала мне об этом. Еж приходит в сумерки подбирать наших покойников. Но разве вы знакомы с ежом? Это ведь ужасное чудовище!
- Ну, с этим я согласиться не могу! Мы, ночные кузнечики, находимся с ежами в хороших отношениях. Правда, они иногда пытаются нас изловить, но это им никогда не удается. Мы только играем с ними и дразним их. Мы называем их дядюшками. Всякому ведь надо жить, не так ли? И до тех пор, пока они не посягают на нашу жизнь, нам все равно, чем они занимаются.
Пчелка покачала головой. Она была другого мнения, но спорить не хотелось.
- Значит, вы кузнечик? - дружелюбно спросила она.
- Да, ночной кузнечик. Но, пожалуйста, не мешайте мне. Я должен продолжать свою игру. Теперь как раз полнолуние и ночь на диво хороша...
- Будьте добры, расскажите мне что-нибудь про ночь, - попросила Майя.
- Нет на свете ничего прекраснее летней ночи, - сказал кузнечик. Она наполняет душу блаженством. Если вы этого не почувствовали, слушая мою игру, то мои объяснения будут бесполезны... И зачем вы стремитесь все узнать? Мы, жалкие существа, можем познать лишь ничтожную частицу мира, но красоту его мы можем ощущать во всей его полноте.
И кузнечик возобновил свой полный ликующих трелей гимн, звучавший для сидевшей рядом с музыкантом пчелки с особенной силой и выразительностью. Она внимательно его слушала, глубоко задумавшись о смысле жизни.
Неожиданно музыка умолкла. Майя оглянулась. Раздался треск - и кузнечик ускакал.
"Ночь навевает печаль", - подумала Майя.
Ей захотелось посидеть на покрытой цветами лужайке. На берегу ручья, в быстром течении которого переливалось лунное сияние, она заметила отражение стройных водяных лилий. Как это было красиво! Вода журчала и сверкала, а нарядные цветы спали в ней, казалось, спокойным, безмятежным сном. "Они заснули от избытка счастья", - подумала Майя, опустившись на один из белых лепестков и не отрывая зачарованного взора от бежавшего, как живое существо, ручья. А на берегу серебрились, словно усыпанные звездочками, березки.
"Куда течет вода? - подумала пчелка. - Кузнечик прав: мы знаем о мире так мало..."
Мысли ее прервало нежное и чистое, как колокольчик, пение. В нем было что-то неземное. У Майи даже дух захватило от восторга.
"Что-то еще я увижу?" - мелькнуло у нее в голове.
Одна из лилий слегка заколебалась, и пчелка заметила вдруг маленькую и белую как снег человеческую ручку, державшуюся за края лепестка своими крохотными пальчиками. Вслед за тем оттуда выглянула светловолосая голова, а за ней показалось легкое нежное тельце, одетое в белое платье. Из цветка вылез человечек и, протянув к луне свои тонкие ручки, смотрел со счастливой улыбкой на ясную ночь, окутавшую со всех сторон землю. Вдруг тельце крошки затрепетало, и на спине у него развернулись два светлых, как лунное сияние, крылышка, которые то поднимались над его головой, то ниспадали к его ногам. Прозрачный крохотный человечек возвел к небу руки и запел.
Каждое слово его песни отчетливо доносилось до Майи.
Небо, звезды, свет ночной
Вот страна моя родная.
Смерть приходит, жизнь сменяя,
Только дух бессмертен мой.
Ведь душа моя - дыханье
Мира вечной красоты.
Дивны Божии черты.
Дивно каждое созданье!
Пчелка разрыдалась. Она не могла понять, что навеяло на нее такую печаль и в то же время такую радость.
Маленький человечек повернулся к ней и участливо спросил своим ясным голоском:
- Кто тут плачет?
- Ах, это я! - ответила, всхлипывая, Майя. - Простите, что я помешала вам...
- Почему же ты плачешь?
- Не знаю, - ответила пчелка. - Может быть, потому, что вы так прекрасны. Кто вы? Скажите мне, кто вы? Вы, наверное, ангел?
- О нет! - серьезно возразил ей крошка. - Я эльф, живущий среди цветов... Но прошу тебя: говори мне "ты". Что ты тут делаешь так поздно, маленькая пчелка?
Он подлетел к Майе, сел на лепесток лилии, которая нежно его покачивала, и дружелюбно посмотрел на пчелку. И пока она рассказывала ему все, что знала, все, к чему стремилась и что пережила, он не сводил с нее своих больших темных глаз.
Когда она умолкла, эльф погладил пчелку по голове и посмотрел на нее с такой лаской и любовью, что она от счастья чуть не лишилась чувств.
- Мы, эльфы, - начал он, - живем лишь семь ночей и должны оставаться в том цветке, где родились. Если мы его покидаем, то умираем на утренней заре.
- О, лети скорее, лети назад к своему цветку! - испуганно воскликнула Майя.
Эльф печально покачал головой.
- Поздно! - произнес он. - Но слушай дальше. Большинство из нас покидает свой родной цветок, потому что с этим для нас связано большое счастье. Каждый покинувший родной цветок эльф, хотя и умирает ранней смертью, переживает чудную ночь. В его власти исполнить заветное желание всякого существа, которое он встретит первым в эту ночь. И когда эльф решает покинуть свой цветок, чтобы кого-нибудь осчастливить, у него мгновенно вырастают крылья.
- О! Если бы я могла так покинуть этот цветок! - воскликнула Майя. Какое наслаждение - исполнить чье-то заветное желание!