— Да, — объяснил Ганнибал. — Наши ноги, после того как их оторвут, всегда еще какое-то время двигаются. Моя лапка билась беспомощно на одном месте, а человек, уткнувшись в нее носом, бессердечно смеялся над тем, как она пыталась честно исполнить свой долг.
— Но ведь это невозможно! — сказала недоверчивая пчелка. — Ведь рваная нога не может двигаться!
— Что такое рваная нога? — спросил паук.
Майя посмотрела на него с изумлением.
— Это нога, которую оторвали от туловища, — пояснила она. — У нас всегда так говорят…
— Пора отвыкать от ваших детских выражений, — строго заметил Ганнибал. — Вы теперь вращаетесь в свете и бываете среди образованных насекомых. Говорят: оторванная нога, а не рваная… Но как бы то ни было, я сказал вам правду: наши оторванные ноги движутся еще довольно долго.
— Ну знаете, без доказательств мне трудно этому поверить, продолжала сомневаться пчелка.
— Уж не желаете ли вы, чтобы я для того, чтобы вы поверили, оторвал себе еще одну ногу?! — сердито воскликнул паук. — Я вижу, что с вами не стоит разговаривать! Впервые слышу такие глупые слова.
Майя смутилась. Почему так рассердился Ганнибал и в чем была ее вина? "Как трудно иногда ладить с другими! Они часто не понимают того, что им говорят", — подумала пчелка. Ей сделалось грустно, и она печально взглянула на большого паука с семью ногами и сердитой физиономией.
— В сущности, отчего бы мне вас не скушать? — сказал вдруг Ганнибал, принявший добродушие Майи за слабость.
Но тут с пчелкой произошла удивительная перемена. Ее грусть мгновенно исчезла, а страх уступил место спокойному мужеству. Она приняла боевую позу и с горящими от гнева глазами, слегка приподняв свои красивые прозрачные крылышки и издав громкое жужжание, гордо воскликнула:
— Я пчела, сударь!
— Извините, — пробормотал сразу осевший паук, быстро развернулся и, даже не поклонившись на прощанье, со всех ног бросился вниз по стволу дерева.
Майя не смогла удержаться от смеха. А Ганнибал, спустившись на землю, стал браниться:
— У вас отвратительный характер! — возбужденно кричал он. — Вы злоупотребляете своим жалом против тех, кого злая судьба лишила этого оружия. Но погодите, придет и ваш час, и вы попадете когда-нибудь в беду! Попомните мои слова!
И он исчез в листьях мать-и-мачехи.
Но пчелка не только его не слушала, но даже и не думала о нем. Она пришла в отличное настроение, потому что ветер утих и день обещал быть прекрасным. Высоко-высоко, в ясной синеве глубокого неба, плыли белые облака, у которых был такой спокойный, умиротворенный вид! И Майю потянуло на лесные лужайки, к залитым солнцем холмам по ту сторону озера — туда, где кипит веселая беззаботная жизнь. Пчелка видела, как качались стройные стебельки травы, как желтели на лесной опушке, в узких рвах, высокие касатики. С чашечек этих цветов можно было разглядеть таинственный, полный мрака, еловый бор, откуда веяло прохладой и печалью. Майя знала, что в его угрюмой тишине, обращающей солнечный свет в тусклое мерцание, находится никому не ведомое сказочное царство.
И пчелка понеслась по воздуху, почти не сознавая, куда летит. Ее манили к себе лесные лужайки, полевые цветы, просторы лугов.
"О Господи! — думала она. — Как хороша жизнь!"
10. ЧУДЕСА НОЧИ
Так проходили для маленькой Майи дни и недели ее юной жизни. Правда, среди радостей и приключений ее странствий тоска по подругам детства и по покинутому родному улью не раз проникала в сердце пчелки. Бывали минуты, когда ее тяготила бездеятельность, когда ей хотелось совершить что-нибудь полезное, когда ее тянуло в общество себе подобных. Но у Майи была беспокойная натура, и едва ли она ужилась бы долго среди соотечественниц. Среди насекомых, как и среди людей, встречаются такие, которые ни за что не могут примириться с обычаями и привычками большинства; к таким исключительным характерам надо относиться серьезно и осторожно, а не сразу их осуждать. Ведь почти всегда в них таятся не леность и упрямство, а стремление к чему-то высшему и лучшему, чем окружающая их обыденщина. И такие мятущиеся создания нередко становятся впоследствии наиболее опытными, умными и добрыми среди ближних своих…
У малютки Майи было, в сущности, доброе и впечатлительное сердце, а ее отношение к окружающему миру вытекало из страстной жажды знания и глубокого понимания красоты природы.
Но одиночество тяжело переносить, даже будучи счастливой. Чем опытнее становилась пчелка, тем сильнее чувствовала она потребность в обществе и любви. Она была теперь уже не наивной, ничего не знавшей Майей, когда-то покинувшей родной улей. Теперь это была красивая сильная пчела с крепкими крыльями, с острым жалом и ясным пониманием опасностей и радостей жизни. Может быть, если бы она возвратилась в свой улей, бросилась бы к ногам царицы и испросила бы себе прощение, ее приняли бы с честью, но Майю удерживало от этого одно непреодолимое стремление: узнать человека. Она слышала о нем столько противоречивого, что не только не получила о человеке точного представления, но все ее сведения еще больше спутались. Как бы то ни было, в глубине души она не могла отрешиться от убеждения, что человек — могущественнейшее, разумнейшее и лучшее существо в мире.
С высоты своего полета Майя часто видела людей, больших и малых, одетых в черное, белое, красное и даже пестрое платье. Но она ни разу не осмелилась к ним приблизиться. Однажды, на берегу ручья, что-то розовое мелькнуло ей в глаза. Пчелка подумала, что это цветок, и бросилась туда. Но вместо растения она увидела человека с длинными белокурыми волосами и в розовом платье. Человек спал среди цветов и, несмотря на то, что рост его показался пчелке гигантским, вид у него был такой милый и добрый, что от восхищения и умиления у пчелки выступили на глазах слезы. Майя забыла обо всем на свете и жадно пожирала взглядом спавшего человека. В ту минуту больше, чем когда-либо, ей показались невероятными измышлениями все те дурные наговоры, что она слышала о людях.
Пока Майя размышляла, к ней подлетела мошка и поклонилась ей.
— Видите вы там человека? — воскликнула взволнованная пчелка, ответив на приветствие. — Как он прекрасен! Как он добр!
Мошка с изумлением взглянула на Майю, потом медленно обернулась к предмету ее восторгов и произнесла:
— Да, он не дурен. Я только что укусила его и пообедала. Смотрите все мое тело налито его красной кровью.
Пчелка даже за сердце схватилась: так испугала ее дерзость крохотного насекомого.
— И он умрет от этого?! — в ужасе воскликнула она. — Куда вы укусили его? Как хватило у вас духа на такой недостойный поступок? Вы отвратительная хищница!
Мошка рассмеялась и ответила своим писклявым, звонким голоском:
— Да ведь это совсем маленький человечек! Люди такой величины, если ноги их наполовину покрыты широким цветным панцирем, называются девочками. Вы показываете поразительное невежество! Вы думаете, люди очень добры? Я не знаю ни одного среди них, кто добровольно уступил бы хоть каплю своей крови.
— Правда, о человеке мне известно очень мало, — тихо согласилась Майя.
— Странно, а между тем из всех насекомых вы, пчелы, стоите к нему ближе всех. Это знают все.
— Я рано покинула наше царство, — робко призналась Майя. — Мне там не понравилось, мне хотелось познакомиться с миром.
— Ах, вот что! — сказала мошка и подошла к ней ближе. — И как, вам нравится ваша свободная жизнь? Сказать по правде, я одобряю ваше стремление к независимости. Лично бы я никогда не согласилась служить человеку.
— Но ведь и он служит пчелам, — возразила Майя, не допускавшая, чтобы кто-нибудь мог осуждать ее народ.
— Может быть, — небрежно ответила мошка. — К какому вы принадлежите роду?
— Я происхожу из племени пчел, живущих в замковом парке. Наша царица — Елена VIII.