Вдруг мучения прекратились. Парикмахер обмакнул лицо Пенрода салфеткой, и глаза его не только перестали слезиться, но даже вновь обрели способность видеть мир. Потом парикмахер освежил его голову одеколоном, после чего от него стал исходить запах, если не изысканный, то, во всяком случае, резкий.
— Ну вот, — сказал парикмахер, аккуратно приглаживая его немилосердно пахучие локоны, — и чего вам так не хочется, чтобы вас называли маленьким джентльменом? Ведь это же, можно сказать, комплимент. Зачем же вы собираетесь побить того, кто вас так назовет?
Этот вопрос не имел для Пенрода ровно никакого смысла. Он не собирался залезать в дебри психологии, и его совершенно не волновали истоки ненависти, которой он проникся к выражению «маленький джентльмен». Он просто знал, что считает его для себя оскорбительным и на дух его не переваривает, и этого ему было достаточно.
— Пусть только кто-нибудь попробует! — предостерег он, вылезая из кресла.
Он подошел к двери, обернулся и не менее грозным тоном добавил:
— Пусть только кто-нибудь попробует! Пусть хоть один раз попробует, мне много не надо! И одного раза будет достаточно, чтобы получить от меня по заслугам!
Парикмахер захихикал. Потом ему на нос села муха. Он хотел прихлопнуть ее, но не попал и только больно ударил себя по носу. Парикмахер разозлился. Но почти тут же выражение гнева в его маленьких глазках сменилось радостным блеском. Он увидел новых клиентов, и каких! В парикмахерскую вошла самая хорошенькая девочка на свете, а за руку она вела своего маленького братца Митчи-Митча, которого и надо было подстричь, чтобы он совсем не запарился.
День был жаркий, парикмахера одолевала скука. К тому же он был раздражен болью в носу, да и вообще не отличался добротой. Словом, этот коварный субъект при виде Марджори с братцем тотчас задумал скверную интригу, которую и не замедлил осуществить.
Тем временем Пенрод с мрачным видом шагал домой. Путь был невелик, но и его хватило, чтобы воображение подкинуло еще пару-другую блестящих схваток с возможными оскорбителями.
— Советую никогда не называть меня так! — бормотал он на ходу. — Только попробуйте, и вы получите не меньше остальных. Я не люблю, когда по отношению ко мне позволяют вольности. Ах, вы все-таки будете? Будете? — И он изо всех сил пнул железную стойку забора.
Забор не понес сколько-нибудь ощутимого урона, чего нельзя было сказать о Пенроде. Он сразу же раскаялся в собственной неосмотрительности. Раскаяние выражалось достаточно бурно. Он стонал, скакал на одной ноге, не участвовавшей в схватке с забором, и наконец одарил железный столб гневным взглядом.
— Надеюсь, в следующий раз вы будете более осмотрительны, — сказал он своему врагу на прощание. — Если я снова поймаю вас тут, я за себя не отвечаю. Я…
Тут он стал бормотать что-то совсем невнятное, но достаточно грозное и агрессивное.
Правда, по мере приближения к дому его воинственный пыл несколько унялся. Тому причиной был новый объект, который всерьез привлек его внимание. Какая-то бригада, видимо, ремонтировала мостовую, и теперь на перекрестке, в непосредственной близости от конюшни Скофилдов стоял никем не охраняемый котел с варом. Первым делом Пенрод испытал вкусовые качества вара. Но этот вар ему не понравился. Он не отвечал кулинарным стандартам и даже не мог заменить жевательную резинку, ибо был слишком жидким. Но зато он был еще теплый и, главное, липкий. Последнее качество больше всего восхищало Пенрода. Он множество раз имел дело с варом, но такой ему еще не попадался. Когда Пенрод решил вытереть руки, он понял, что ни один предмет не в силах ему в этом помочь — ни жилет в горошек, ни брюки, ни забор, ни Герцог, который имел несчастье подойти, виляя хвостом, именно в этот момент, и отошел, внеся солидный вклад в копилку своего жизненного опыта.
Но вар есть вар. Даже когда он слишком жидкий, он все же годится для множества интересных дел. Пенрод услышал за соседним забором голоса мальчишек и различил среди них голос своего друга Сэма Уильямса, но не двинулся с места. Котел не отпускал его воображения. Вокруг котла валялось множество щепок и палок. Пенрод засыпал некоторое количество этих материалов в котел и как следует размешал вар.
Потом он приготовил бригаде, которая придет работать с варом, другие сюрпризы. Котел был почти полон, и вот Пенроду захотелось проверить, какое потребуется количество булыжников и кирпичей, чтобы вар полез через край? Он начал усердно работать над осуществлением этого опыта и уже почти достиг цели, когда его вдруг осенило, как можно продолжить эксперимент и придать ему несравненно большую масштабность. На другой стороне улицы давно уже покоился в траве большой белый камень, круглый, словно арбуз. Он никому не был нужен, и его присутствие здесь объяснялось лишь эстетическими соображениями, в правомерности которых тоже легко было усомниться. И вот теперь старине камню предстояло послужить во благо науки.