— Я знаю, где она.
Как только Пенрод вошел в дом, вся семья облегченно вздохнула, и каждый с радостью отметил, что, похоже, к мальчику вернулся рассудок.
— День угас, и тьма настала, — начал декламировать мистер Кинослинг и принялся читать одни стихи за другими.
Затем он выдержал паузу, во время которой все должны были осознать, какое мастерское чтение стихов только что продемонстрировал мистер Кинослинг. И только после этого он провел рукой по голове и сказал:
— Я думаю, маленький джентльмен, сейчас самое время надеть шляпу.
— Вот она, — сказал Пенрод и вдруг появился на веранде совсем с другой стороны.
Родители и Маргарет решили, что он не хотел мешать декламации и дожидался, пока мистер Кинослинг дочитает до конца. Позже все они припомнили этот эпизод и уверяли друг друга, что еще тогда подобная деликатность со стороны Пенрода показалась им подозрительной.
— Ваше поведение заслуживает похвалы, маленький джентльмен, — сказал мистер Кинослинг.
Он действительно замерз. Взяв из рук Пенрода котелок, мистер Кинослинг постарался надвинуть его как можно глубже и сразу же ощутил блаженное тепло. Однако еще мгновение спустя мир его чувств обогатился какими-то новыми штрихами. Это дотоле неизведанное ощущение распространялось на ту область головы, которую укрывал котелок. Не будучи в силах определить умозрительно причину странного чувства, мистер Кинослинг протянул руку, чтобы снять шляпу. Однако тут его ждала неожиданность: котелок явно не собирался сниматься. Он точно прирос к голове.
— А все же кто вам больше нравится, мистер Кинослинг, Теннисон или Лонгфелло? — спросила Маргарет.
— Я, м-м-м, трудно сказать, — ответил он рассеянно. — У каждого, знаете, свой колорит и а-а-аромат, у каж…
Эта невнятная, сбивчивая речь являла такой резкий контраст недавней словоохотливости мистера Кинослинга, что Маргарет порядком удивилась и начала внимательно приглядываться к нему. Его силуэт лишь смутно вырисовывался на фоне сумерек, но ей показалось, что он зачем-то задрал руки вверх. Он проделывал над собой что-то странное, точно хотел открутить себе голову.
— Что случилось? — спросила она с тревогой. — Вы не заболели, мистер Кинослинг?
— Н-нет, н-нет, — снова ответил он в совершенно не свойственной ему вялой манере. — Я-а п-полагаю…
Он отпустил шляпу и резко встал. Куда только девались плавность и изящество его манер!
— Боюсь, я, а-а-а, заработал некоторый, а-а-а, насморк. Мне будет лучше, а-а-а, пойти, а-а-а, домой. Позвольте, а-а-а, пожелать вам, а-а-а, доброй ночи.
Спускаясь по ступеням веранды, он хотел было снять шляпу, но рука замерла в воздухе, и котелок так и остался на голове. Очень холодно пожелав еще раз всем спокойной ночи, он какой-то скованной походкой зашагал прочь от этого дома, чтобы больше никогда не вернуться.
— Ну и ну! — воскликнула совершенно пораженная миссис Скофилд. — Что это с ним случилось? Вдруг встал и ушел. — Она всплеснула руками. — Ты его ничем не обидела, Маргарет?
— Я? — возмутилась Маргарет. — Ничем я его не обидела.
— Странно, такой любезный молодой человек, а, уходя, даже шляпу не снял, — сказала миссис Скофилд.
Маргарет в это время шла по направлению к двери. Вдруг до нее донесся злорадный шепот:
— Могу поспорить, он ее не скоро снимет…
Шепот доносился из-за угла, в котором сидел Пенрод. Он явно не ожидал, что кто-нибудь услышит его.
И тут Маргарет заподозрила такое, что у нее все похолодело внутри. Она сразу же поняла, что, если ее подозрения подтвердятся, шляпу либо придется отмачивать от головы мистера Кинослинга водой, либо сбривать. Она ужаснулась еще сильнее, когда вспомнила, как надолго исчез Пенрод, когда мистер Кинослинг послал его за котелком.
— Пенрод, — позвала она, — а ну-ка покажи мне руки.
Она сама отмывала сегодня днем эти руки. Рискуя ошпариться, она не отступала до тех пор, пока они не стали белыми, как лепестки лилии.
— Покажи руки!
Она схватила Пенрода за руки. Сомнений не оставалось: руки снова были вымазаны варом!
Глава XXX
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Когда Пенрод с матерью вернулись домой, во дворе уже был готов настил для танцев и рабочие натягивали над ним тент в красную и белую полоску, предназначавшийся для защиты гостей от солнца. Рабочими руководила Маргарет, и эти последние приготовления и суета передались Пенроду. Сердце его забилось в предвкушении праздника, и он снова с восторгом подумал, как это здорово, что ему сегодня двенадцать и весь мир словно раскинулся у его ног!